С самого утра Гвиневера находилась в сильнейшем волнении, что не удивительно, сегодня к ним прибывал сам король.
Слуги сбились с ног, готовя покои для Артура и его приближенных, стража усилила патрулирование улиц, чтобы ни одна драка, ни одно преступление не встревожили монарха, горожане пребывали в радостном ожидании. А леди Гвиневера, жемчужина Камелерда, встала затемно, чтобы предстать перед Артуром во всем блеске своей красоты и молодости. Король приезжал в Лионесс каждые полгода, но с дочерью старого соратника еще не был знаком, ведь юная леди Камелерда лишь месяц назад прибыла в отчий дом, после обучения на Авалоне у феи Морганы. И теперь пришло время испытать ту науку, что она там изучила.
Гвиневера встречала торжественную процессию во дворе замка. Она не поехала с отцом к городским воротам, побоявшись, что радость встречи двух старых соратников и толпа горожан, среди которых попадались и хорошенькие горожаночки, могут если не затмить, то уменьшить эффект, который юная леди намеревалась произвести. Зато здесь никто не мог сравниться с дочерью Леодегранса. Вымытые по торжественному случаю, волосы уложены в сложную высокую прическу, юное личико раскраснелось после купания, полные губы, которые девушка то и дело прикусывала, чтобы не потеряли цвет, алели. Облачена была Гвиневера в свое любимое блио - темно-синего шелка, оттенявшего белизну кожи, и богато украшенное вышивкой зелеными нитями.
Наконец, ворота замка распахнулись, и во двор въехала кавалькада всадников. Во главе ее находились сэр Леодегранс и незнакомый Гвиневере всадник, который не мог быть никем, кроме короля Артура. Когда мужчины спешились, к ним приблизилась леди Камелерд в сопровождении нескольких женщин и склонилась в поклоне.
- Добро пожаловать в Лионесс, сир. Надеюсь ваш путь был не очень утомителен? - Гвиневера взглянула прямо в глаза королю, а затем, как бы смутившись, потупила взор.
Однако за то время, пока всадники въезжали во двор, девушка успела разглядеть короля. Он был старше, чем она себе представляла, но еще не потерял красоты и силы. В волосах Артура поблескивала седина, но рот был крепко сжат, а обветренная кожа и суровые морщины между бровей наводили на мысль о том, что этот мужчина больше привычен к седлу и мечу, нежели к мягким перинам и кубку.

Мерлину очень не понравился взгляд, которым наградил смазливую герцогскую дочку король. Не понравился и ее взгляд - обычный трюк кокеток, которые за показной скромностью прячут развращенную натуру. А уж галантные слова короля!.. Ничего подобного Мерлину не приходилось слышать за последние пятнадцать лет. Поэтому он поспешил вмешаться:
- Забывчивость никогда не была на пользу, мой король. А в особенности - забывчивость из-за прекрасных женских глаз. Прекрасные глаза остаются в замке, а путь мудрого мужа выходит далеко за пределы города, - он чуть наклонился в седле, подавшись вперед и внимательнее, чем вначале, глядя на Гвиневеру Камелердскую.
Нет, никаких колдовских чар. Обыкновенное женское тщеславие, суетный женский ум и огромное самомнение. Король не настолько глуп, чтобы плениться этим. Чародей немного успокоился, но поспешил спрыгнуть с коня и встать рядом с королем. На всякий случай. Если Артур верит только в силу креста, это не значит, что на свете нет иных сил, зачастую, не очень дружелюбных.
- Королю надо отдохнуть, благородный Леодегранс, - напомнил Мерлин герцогу. - Прикажи, чтобы его проводили в отведенные покои и размести наших спутников, они тоже только и мечтают, чтобы смыть дорожную пыль и промочить горло кружкой-другой прохладного пива.
Тут он незаметно подтолкнул локтем Артура, призывая его вернуться с небес на землю, и одновременно сделал еле заметный жест, отвращающий демонические силы, в сторону Гвиневеры.

Отредактировано Мерлин (2014-07-19 11:03:43)

Гвинивера рассмеялась шутке короля вместе с остальными. Причем рассмеялась искренне, стоило ей только представить ту картину, о которой говорил Артур. Ведь женщина в латах выглядит также нелепо, как  мужчина за ткацким станком и в платье. И хотя юная леди играла в мяч, как и многие местные девушки, кстати, никогда она не была сторонницей идей о женской свободе, о которой так любили разглагольствовать некоторые волшебницы. Добиваться власти и богатства самой? Зачем, когда можно всего лишь выйти замуж и подчинить сердце супруга своей воле? Нужно лишь обладать красотой и хоть капелькой ума, а у Гвиниверы и того и другого было в избытке.
Смех девушки звенел будто колокольчик среди грубого мужского гогота. Она еще смеялась, когда мужская рука огрубевшей кожей коснулась ее лица. Леди Камелерд мгновенно затихла и замерла.
- Я слышала, что вы великий воин, сир, но что вы еще и приятный собеседник я не знала, - произнесла она, когда Артур убрал руку. - Я буду с нетерпением ждать беседы с вами.
Девушка поклонилась королю и смотрела ему вслед, пока он не скрылся за дверями замка. Сердце ее учащенно билось. Гвиневера очень ждала сегодняшнего дня, она твердо была намерена найти себе мужа среди высокопоставленных гостей, но что сам король обратит на нее внимание... о таком она мечтала, но всерьез эту возможность не рассматривала. "Ну а почему нет?! Разве не завидовала моей красоте сама фея Моргана?" - и леди Камелерд, гордо вскинув голову, поспешила в свои покои. К моменту игры в мяч она должна была стать неотразимой.

Гвиневера вышла на игровое поле одновременно с другими игроками. Среди лионесских парней и девушек игра в мяч пользовалась популярностью, а уж сыграть перед королем и вовсе было честью, поэтому желающих набралось много. Из них отобрали лучших игроков, поделив их на две команды, и игра началась.
Леди Камелерд выделялась среди остальных как дороговизной одежд, так и красотой. Она сменила свое синее блио, длинные рукава которого мешались бы во время игры, на светло-зеленую, как весенняя зелень, котту, облегающую стройную девичью фигурку и подчеркивающую высокую грудь и округлые бедра Гвиневеры. Причесалась юная кокетка тоже по-иному. Теперь ее пышные волосы были заплетены в две толстые тяжелые косы, которые спускались по плечам девушки до самой талии.
Смеясь и толкаясь два десятка мужчин и женщин бегали по площади, стремясь закинуть кожаный мешок набитый песком в небольшую специально вырытую яму. В руках, сведенных за спиной, играющие держали палки, потому что мяч можно было отбивать только ногами. Гвиневера, благодаря то ли природной сноровке, то ли тому почтению, которое горожане испытывали к дочери лорда, была одним из самых ловких игроков. Ее щеки раскраснелись от бега, распушившиеся после мытья волосы растрепались, а звонкий голосок то и дело звенел над площадью. Вдруг один из парней, не рассчитав силу, пнул мяч и тот улетел в сторону церкви. Народ на площади расхохотался над незадачливым игроком, а Гвиневера, которой мяч предназначался, досадливо дернула плечом и кинулась следом. Конечно можно было послать кого-то из простолюдинов, но девушка уже разыгралась и не задумалась об этом. В игре все сословные различия стирались, оставались лишь союзники и противники, и мяч, бывший желанной целью для всех.
Время шло, а леди Камелерд все не было. Народ видел как она побежала в сторону церкви, как остановилась и осмотрелась по сторонам и как кинулась за церковь, вероятно заметив мяч. Но вот из-за церкви Гвиневера так и не вышла, а ведь там была ровная площадка и потеряться мяч не мог. Люди встревоженно загалдели.

Начавшийся переполох Мерлин встретил спокойнее всех, потому что единственный понял, что произошло. Когда король поспешил отправить на помощь Гвиневере рыцарей, он подал голос:
- Останьтесь! Я сам взгляну!
Сказал вроде бы и негромко, но голос его пролетел над площадью, как боевая труба. Горожане притихли, охваченные ожиданием чего-то непонятного и страшного. Все взгляды были устремлены на старика в коричневом балахоне, подпоясанного веревочным поясом и с ореховым посохом в руках. 
Мерлин не пошел следом за убежавшей девушкой, а обошел церковь с другой стороны. Все видели, как он скрылся за белокаменными стенами и через несколько мгновений появился с другой стороны. Горожане ахнули, как один - старик появился без Гвиневеры.
- Где моя дочь?! - крикнул Леодегранс, выбегая из шатра.
Пропасть Гвиневере было попросту некуда - за церковью располагалась стена замка без единой двери и окна, попасть в церковь с торца тоже не было никакой возможности.
Мерлин не торопясь приблизился к обоим правителям, погладил бороду сухощавой рукой, темной от загара, и многим в этот момент помстилась усмешка в серых глазах:
- Твоя дочь похищена, герцог, - сказал он. - И сдается мне, к этому приложили руку те, кого призвал наш доблестный король - сиды, обитатели могильных курганов.

Мидхир отнял свирель от губ, когда перед ним очутилась человеческая женщина. Несомненно, та самая, о которой ему говорила Моргана. Правда, сейчас облик леди мало напоминал гордую красавицу - изорванные одежды, растрепанные волосы, в глазах - испуг и отчаянье. Она пришла на звук свирели, как бабочка, что летит к языку пламени.
- Кто ты и что делаешь в моем лесу? - спросил Мидхир, поднимаясь из-под дерева, под которым сидел. На сухих ветвях висели почерневшие от времени и дождя ленты, похожие на высохшие шкурки змей. Зато сам говоривший был ярким пятном среди этого унылого края: золотые кудри струились по плечам, зеленые глаза сияли, как февральские звезды, красный плащ покрывал зеленые одежды. Сколько смертных дев замирало от восторга при виде него, Мидхир давно потерял счет. Замрет и эта. Моргана говорила, что для нее главное - телесная красота, радость взору и очарование очей.

Человеческая женщина пыталась победить Мидхира его же собственным оружием! Это было забавно. Впрочем, Моргана предупреждала его и об этом. Неудивительно, что фея невзлюбила это дитя, с такой красотой родиться среди людей - насмешка небес. А вот при дворе сидов она будет украшением, драгоценной жемчужиной, не умрет и не состарится - чего еще желать?
Мидхир шагнул вперед, сжимая ладони девушки в своих ладонях, лицо его выражало доброту и сострадание к прекрасной дочери герцога:
- Конечно, я помогу тебе, потому что вижу, что ты попала сюда не по своей воле. Но прежде, чем мы поймем, чье преступное колдовство перенесло тебя в эти края, позволь предложить тебе покровительство и защиту. Людям небезопасно бродить здесь в одиночку, и хорошо, что я обходил свои владения сегодня. Меня зовут Мидхир, и я правитель здешних земель.
Из тумана бесшумно, словно призраки, появились два серых коня, запряженные в колесницу. Возница был одет в зеленое, а золотистые волосы прикрывала красная шелковая шапка, расшитая жемчугом. Сама колесница была из красного дерева, а борта крыты золотыми пластинами.
- Едем, оставаться здесь опасно, - Мидхир увлек Гвиневеру в колесницу, и безмолвный возница погнал коней сквозь туман.
Дорогу невозможно было рассмотреть - то ли кони мчались слишком быстро, то ли туман был слишком густой. Неясные тени вставали справа и слева, и призрачные руки тянулись к Гвиневере, чуя живую кровь, но Мидхир взмахнул алым плащом, укрывая девушку, и призраки отстали.
- Ничего не бойся, - ласково говорил король туманных земель на ухо Гвиневере. - Ты - моя гостья, и никто не посмеет тронуть тебя. В моем дворце ты найдешь все, что нужно путнику после дальней дороги - сладкие вина и самые вкусные кушанья, там звучит нежнейшая музыка - то девы играют на золотых арфах, а когда они поют - забываются все невзгоды и печали. В моем королевстве и цветы ярче, и трава зеленее, и солнце светит в три солнца, а все жители подобны тебе красотою...
Клочья тумана разошлись, как гнилая ткань, и Гвиневера очутилась в том самом прекрасном краю, о котором ей говорил златокудрый король. На зеленой траве резвились прелестные дети и паслись белоснежные ягнята, вокруг майского дерева танцевали девы - каждая королева по красоте и богатству наряда. Яблоневые сады одновременно цвели и плодоносили. Серебряные листья под еле заметным порывом ветра звенели, соприкасаясь, как колокольчики. Солнце освещало замок - сияющий и полупрозрачный, словно огромный изумруд. Колесница промчалась по лугам и полям и остановилась возле замковых ворот. Двери гостеприимно распахнулись, раздалось сладкое пение и еще более сладкая музыка, навстречу прибывшим выбежали многочисленные слуги в зелено-красных одеждах, осыпавшие дорогу перед королем и его гостьей душистыми лепестками.
Несколько девушек подошли к Гвиневере, взяли за руки и повели в покои, восхищаясь ее красотой и изяществом. Ее будто ждали - в комнате, утопающей в цветах, лежали платья на любой вкус и цвет. На столике стояли серебряные чаши с диковинными фруктами, в хрустальных кувшинах алело вино.
Старшая из дев взяла кувшин с ароматической водой, чтобы помочь Гвиневере умыться. Поливая воду на руки герцогской дочери, она ласково сказала:
- Ешь и пей, дорогая гостья, чтобы скорее стать одной из нас и остаться в нашем прекрасном замке навсегда...

Одевание длилось долго. Гвиневера то и дело прерывала работу служанок, желая примерить то одно то другое. Ни одна из предложенных ей вещей не осталась без внимания, даже чулки и нижние рубашки были по разу одеты на юную леди и удостоились своей порции ахов и восторженных возгласов. Наконец, леди Камелерд остановила свой выбор на алой котте из струящегося шелка, на которой золотыми нитями был вышит замысловатый узор, а поверх накинула на плечи темно-зеленый льняной платок. Этим выбором цветов она желала подчеркнуть свое уважение и благодарность хозяевам и, чего греха таить, по возможности уподобиться им.
Одна из служанок вновь подала юной леди блюдо с фруктами и произнесла нараспев:
- Ешь и пей, дорогая гостья, ешь и пей, чтобы стать одной из нас.
Эта фраза заставила Гвиневеру, уже протянувшую было руку за сочным яблоком, остановится. Какое-то время девушка молчала, а затем весело воскликнула:
- Сначала мне надо окончить туалет, чтобы не краснеть пред такими красавицами как вы за свой внешний вид. Только посмотрите на мои волосы - косы совсем растрепались!
Леди Камелерд присела за туалетный столик перед зеркалом, выполненный из неизвестного ей дерева и богато украшенный позолотой, и принялась расплетать волосы. Служанки тут же взяли гребни и не прекословя принялись помогать гостье. Дождавшись пока работа над прической будет в самом разгаре, юная красавица как бы невзначай спросила:
- А что ты там говорила, про то, что я должна стать одной из вас? Кто же вы такие?
Восторг будущей королевы постепенно проходил и на смену ему явился трезвый расчет. Все происходящее вокруг казалось теперь Гвиневере крайне странным. Она понимала, что тут не обошлось без злых чар, но кто их наслал? И кто такой Мидхир на самом деле, не является ли он пособником тех сил, что вырвали девушку из родного города и перенесли в ту ужасную пустошь? На эти вопросы леди Камелерд ответить не могла, а потому она решила попытаться осторожно выведать это у служанок, а до тех пор ничего не есть и не пить, чтобы не оказаться в ловушке.

Отредактировано Гвиневера (2014-08-01 12:26:31)

Гвиневера молча и напряженно слушала. Сиды. Да, действительно, она сама должна была догадаться, куда забросила ее судьба. В какой земной стране может быть столько красоты и веселья? Какой человеческий муж сравнится очарованием и мудростью с владыкой Мидхиром?
-Вероятно, страх и восторг помутили мой разум, - пробормотала леди Камелерд больше озвучивая собственные мысли, нежели обращаясь к служанкам.
Девушку незаметно для нее самой начала бить крупная дрожь. Искушение было поистине велико, остаться в этом благословенном краю, не знать горя, забот и старости, навеки сохранить красоту и властвовать. Разве грешная Британия могла предложить что-то равнозначное взамен? И все же Гвиневера колебалась. Перед глазами проносились лица те, кого она быть может никогда больше не увидит: горожане, слуги в замке, знатные леди, бывшие ей подругами на Авалоне... отец. При виде этого сурового, но такого родного лица сердце леди Камелерд сжалось. Перенесет ли он вечную разлуку с единственной дочерью? Ведь даже после смерти не суждено им будет увидеться, вряд ли Иисус примет в свое царство ту, что променяла его на дары языческих духов.
Но несмотря на сожаление и страх, Гвиневера выпила бы предложенное вино, если бы не служанки, которые своей настойчивостью сами погубили свое дело. То с каким упорством ее пытались напоить и накормить, а также фраза одной из сидов, насторожили леди Камелерд. Она мягко отстранила от своих губ кубок и вкрадчиво спросила:
- Что значит король долго искал способ, чтобы заполучить меня? Разве не случайно мы встретились с ним в той серой пустоши? И зачем я вашему владыке Мидхиру?
Теперь судьба Гвиниверы зависела от ответов служанок. Если они сумеют успокоить осторожную дочь герцога, то у нее не останется больше причин медлить, отказываясь от заманчивой судьбы.

Услышав имя Морганы, Гвиневера затрепетала. Зависть феи к красоте своей ученицы не была секретом, и леди Камелерд уже привыкла, что ничего хорошего от бывшей наставницы ждать не стоит. Правда, ничего плохого колдунья ей тоже пока не причинила, если не считать того нелепого проклятья, которое она наложила в тот день, когда Гвинивера покидала Авалон.
Служанки защебетали между собой, но юная красавица их не слушала. В ее очаровательную головку лезли самые разные мысли, от прекрасных и заманчивых до пугающих. Она так сильно погрузилась в мир дум, что не заметила как в комнату ворвался король и разогнал девушек. Только его нежное прикосновение смогло вырвать Гвиневеру из ее мыслей. Леди Камелерд вздрогнула, запоздало сообразив, что осталась наедине с этим вечно прекрасным созданием. Сердце девушки учащенно билось, красота Мидхира покорила ее, а его пылкие речи заставили юную душу трепетать. Лишь огромным усилием воли смогла Гвиневера думать не о мягких, словно девичьх устах, а сосредоточится на словах сида, обдумывая их суть, а не покоряясь изысканной оболочке.
- Вы солгали мне, - тихим прерывающимся голосом произнесла юная леди. - Так как же я могу быть уверенной, что теперь вы говорите мне правду?
Гвиневера сидела неподвижно, глядя не в лицо короля сидов, а в его отражение в зеркале. Ей казалось, что стоит ей обернуться и она погибнет, не сможет больше сопротивляться очарованию и сдержанной страстности Мидхира и разделит с ним питье и яства.

Если Артуру что-нибудь взбрело в голову - то это надолго. Мерлин давно знал об этом. Конечно, для короля упорство в достижении цели - качество похвальное, но не тогда, когда бьешься головой в гранитную плиту. Опрометчиво, очень опрометчиво. И крайне подозрительно. Сколько таки девиц попадало в беду и прибегало в Камелот или присылало родственников?.. И что-то Артур не рвался с такой страстью их спасать. Доставало и рыцарей, которых хлебом не корми  - дай доказать собственную храбрость и силу. Конечно, можно сказать, что тут другой случай - дочь старого друга, к тому же, вроде как Артур причастен к исчезновению девицы... Но все равно подозрительно.
- Твое рвение спасти леди похвально, - сказал чародей обманчиво-участливо. - Я понимаю, ты волнуешься о девушке, которую выбрал в невесты для сына...
Леодегранс встрепенулся, прислушиваясь, и Мерлин продолжал:
- Да, мы с королем говорили о том, что девушка красива, благородна и умна, и достойна стать невесткой верховному королю, а после и королевой Британии. Какая жалость, что все так обернулось.
По лицу Артура Мерлин догадался, что разговор был не очень ему по душе.
- Если ты намерен спасти девушку, я помогу тебе попасть в королевство сидов. Но запомни две вещи. Ты не должен ничего есть и пить в их землях, как бы тебя не мучили жажда и голод. И ты должен убивать всякого, кто заговорит с тобой, будь это женщина, старик или дитя. Только так ты сможешь потом вернуться назад. Если сможешь, - добавил Мерлин, поколебавшись. - Я еще раз прошу тебя  отказаться от сего опасного дела. Когда ты перейдешь черту между нашим королевством и  королевством Вечной Юности - я больше не смогу помочь тебе.