Кулак, вроде бы, достиг цели, и Йестин не смог сдержать злорадного возгласа, увидев кровь, но в следующий момент меч как заколдованный вылетел у него из руки, а сама рука от сильного удара повисла плетью. "Перебил, ублюдок!" - только и успел подумать доблестный сэр рыцарь, а потом покатился по земле, опрокинутый соперником, вздымая клубы пыли.
Два крепко сплетенных тела успели перекувырнуться раза три, прежде, чем остановились. Пыль осела, давая видимость зрителям, и крики стихли сами собой, уступив место почти гробовому молчанию: непобедимый сэр Йестин лежал на спине, с неестественно вывернутой правой рукой и не подавая признаков жизни, а на нем сидел пришлый, хоть и в крови - но живехонький-здоровехонький.
Пришлый победил. И это было невероятно.
Лекарь, которого от волнения покинули последние силы, упал на колени и зашептал благодарственные молитвы каким-то своим богам. Тощие плечи вздрагивали, словно от сдерживаемых рыданий.

Неметона посмотрела вслед спасенному парню, и ей совсем не понравилось, что он оглянулся на нее, подходя к Йестину. Передернув плечами, драконица поспешила за принцем и его свитой. Все же, зря спасли этого тщедушного. Сразу видно, что от этого намясника одни неприятности.
Подходя к людям принца, она постаралась держаться в стороне. Не надо слишком лезть на глаза, а то сочтет назойливой, еще и отмахнется, как от мухи.
Ее схватил за рукав знакомый охранник:
- Скажи своему принцу, что сегодня вы можете переночевать у нас, но завтра - чтобы духу не было!
- Вот сам ему и скажи! - сквозь зубы ответила Неметона, вырываясь. - Или боишься?  К тому же, он такой же мой принц, как и твой.
Охранник отстал, хотя и без особого удовольствия.
Лекарь вернулся на удивление быстро, и, проходя мимо, снова пристально взглянул на Неметону.
- С христианином все будет в порядке, - сообщил он принцу и его спутникам. - Перелома нет, как я опасался, лишь сильный ушиб. Позволь мне осмотреть, не сломан ли у тебя нос, - добавил он смущенно, потирая ладони.

Лекарь неожиданно усмехнулся, и эта его снисходительная усмешка очень не вязалась с суетливыми движениями и заискивающими поклонами, которые они наблюдали ранее.
- Тебе не придется волноваться за своих людей и лошадей, - сказал он. - По крайней мер, сегодня. Я не останусь здесь ночевать и сейчас же уйду. Ты отказался от моей помощи - зря, поверь! - но это твое решение. Вместо лечения я дам тебе совет, и буду рад, если примешь его, и он пойдет тебе на пользу.
Он помолчал, выдерживая торжественную паузу и, видя, что никто не торопится его перебивать, продолжал:
- Я знаю, куда ты следуешь. Ты рассчитываешь на помощь в одном щекотливом деле, и считаешь исполнение этого дела своим долгом. Кроме того, ты хочешь заглянуть в зеркало, которое хранится в Астолате. Если спросишь, откуда мне это известно, поверь, я не смогу объяснить. Но не потому что не хочу, а потому что ты не поймешь. Теперь совет: не смотри в зеркало и не езди в Ирландию. Ничего хорошего ни то, ни другое тебе не принесет. А теперь - прощай, удачи в пути всем вам!
И прежде, чем кто-то успел его остановить (а может, это было колдовское наваждение, потому что никто не смог не то что пошевелиться, но и слова сказать), лекарь легкой пружинистой походкой покинул площадь. Однако, уходя, он на мгновенье остановился возле Неметоны, которая слушала странные речи, приоткрыв рот. Взглянул ей в лицо, прищурился и покачал головой, а потом коснулся указательным пальцем ее лба - и исчез в ночи. Никто не расслышал его шагов, наверное, башмаки у него были из мягкой кожи.

Если бы Неметона знала, что Тристан провел ночь скверно, ее бы это несколько утешило.  Но - увы! - такие знания были ей недоступны. Ночь она провела в кустах орешника возле изгороди из кольев, но сон отдыха ей не принес. Спала она беспокойно, то и дело ворочаясь с боку на бок, а проснувшись не могла даже вспомнить, что ей снилось. Помнилось только что-то мерзкое, опасное.
Когда предрассветный холодок цапнул за бока ее капризное человеческое тело, она вылезла из своего укрытия и запрыгала на месте, размахивая руками, пытаясь согреться. У гостевого дома она появилась как раз вовремя, чтобы увидеть, как корновийский принц и его спутники вяжут тюки, готовые отправиться в путь.
Она смело подошла к Тристану и сказала, задрав голову, чтобы видеть его лицо:
- Принц, возьми меня с собой в Астолат! Я тебе пригожусь, я знаю все здешние дороги!
Кто-то, затягивая подпруги, пробормотал, что неразумно обременять себя в пути обузой вроде сопливой замарашки.
Неметона не замедлила огрызнуться:
- Вчера ты лопал кроликов, которых я поймала, и был сыт! А не возьмете меня, будешь жевать собственные башмаки! - потом она резко сменила тон и просительно заскулила, обращаясь к Тристану: - Я не задержу вас в пути, я могу идти наравне с вашими лошаьми - и не устану. Принц, я вижу, что ты смелый и благородный, и не дашь обидеть слабого... Позволь мне идти с вами до Астолата? Кто знает, что может случиться в пути с одинокой слабой девушкой? Твоя совесть тебе не простит, если не поможешь тому, кто взывал о помощи...
И она даже пустила слезу, шмыгнув пару раз носом.

В любое другое время Неметона ответила бы, на бочонок с чем похож Аргайл, но тут промолчала. Поездка на лошади означала для нее примерно то же, что поездка на овце для волка. Стоило ей подойти ближе, как лошадь взбрыкнула, едва не выкинув из седла седока, и тому стоило больших усилий успокоить перепуганное животное. При новой попытке  все повторилось с той лишь разницей, что лошадь встала на дыбы. Спутники принца похохатывали, глядя, как Аргайл пытался затащить к себе бродяжку. Когда их предводитель начал терять терпение, кто-то подхватил драконицу под мышки и пристроил в седло.
Лошадь под ними заплясала, прижимая уши. Неметона предпочла бы проделать путь на своих человеческих двоих, но настаивать на подобном было бы подозрительно. Поэтому ей только и оставалось, что вцепиться в поясной ремень Аргайла и готовиться к крайне неприятному путешествию.
Лошадь не скоро, но смирилась с опасным седоком. Они ехали во главе маленького отряда, чтобы проще было указывать путь. День близился к вечеру, и Неметона, успевшая с непривычки намозолить то место, говорить о котором не принято, только и мечтала услышать команду принца о привале. Стараясь устроиться удобнее, она то и дело поерзывала, чем вызывала справедливое негодование Аргайла.
В очередной раз он слишком рьяно принялся выговаривать Неметоне за непоседливость, и лошадь, утомленная не только опасным соседством, но и днем пути, не выдержала и понесла.
До этого они ехали лесной дорогой, и бешеная скачка по чаще, да еще в сумерках, в планы не входила. Возгласы спутников принца затихли позади, а лошадь все мчалась вперед, перескакивая груды валежника и не обращая внимания на ветви деревьев, хлещущие ее по морде и бокам. Доставалось и всадникам, особенно Аргайлу, который, на потеряв присутствия духа, пытался обуздать животное. В конце-концов, ему это удалось, и лошадь замедлила бег.
- Все из-за тебя, дурочка несчастная! - не замедлил напуститься на Неметону Аргайл, но ответить она не успела. Лошадь напоследок резко выбросила задние копыта, вскидывая зад, и драконица, которая уже выпрямилась и даже отпустила воинский пояс, вылетела из седла, как камешек из пращи.
Полет ее не испугал, ибо был привычен, хоть и не в человеческом теле, а вот приземление не удалось. Сначала она врезалась в какую-то полуразрушенную каменную ограду, потом скатилась по ней вниз, на прогнившие доски, и в довершение всего провалилась в сырую темную подземь.
Недостаток людской оболочки в том, что все очень хрупко и тонко - и кости, и кожа, да и болевые ощущения несоизмеримо сильнее. Прошло несколько мгновений, прежде, чем Неметона пришла в себя и услышала вопли Аргайла, который вопреки угрозам не бросил ее.
- Я здесь, чего орешь? - откликнулась драконица, потирая локти, колени, голову и прочие места. Ей повезло ничего не сломать, но веселья это не прибавляло. Поднявшись сначала на четвереньки, а потом и на ноги, хотя это удалось с трудом, она огляделась, пытаясь определить, куда ее занесло и как теперь выбираться, будучи нелепым человеческим существом.
Сверху посыпался сор и камешки, и в просвете на фоне серого вечернего неба показалась лохматая голова Аргайла.
- Ты живая там? - заорал он, и Неметона невольно поморщилась - громкие звуки отдавались в голове колокольным звоном.
- Живая, - проворчала она, вытягивая руку, чтобы найти стены ее подземной тюрьмы.  Рука встретила лишь пустоту, а под ногами была плотная каменная кладка, которую не смогла победить даже лесная растительность. - Здесь раньше был дом или крепость, - сказала она Аргайлу, - дай веревку или попробуй найти длинный сук. А я посмотрю, нет ли здесь выхода.
Лохматая голова исчезла, а Неметона осторожно двинулась в сторону, шаря руками перед собой. Если здесь достаточно места для разворота крыльев, выбраться, обернувшись драконом, не составит труда. А вот шею Аргайлу тогда придется свернуть.

Сверху раздался грубый мужской хохот - значит, принц подоспел со своими головотяпами. Неметона не разобрала, о чем они там смеялись, но вытаскивать ее из подземелья никто не торопился. И это было ожидаемо. Глаза ее привыкли к темноте, и в неровном свете, попадавшем через дыру в потолке или полу - тут уж с какой стороны посмотреть - она разглядела, что попала в заброшенное святилище. Она определила это по алтарю, стоявшему в нише одной из стен - огромная мраморная плита с выбитыми барельефами. Царившее запустение указывало, что сюда много лет или столетий никто не заходил. Свисавшие сверху корни, пробившие каменную кладку, напоминали драконьи хвосты.
Неметона двинулась к стене, противоположенной от алтаря, здраво рассудив, что именно там и должен быть выход. Она не ошиблась - вверх вела лестница, сохранившаяся на удивление хорошо. Ровно обтесанные ступеньки ничуть не пострадали от лесной сырости и от времени. Драконица уже поставила ногу на первую ступеньку, готовая начать подъем, но остановилась, как вкопанная, разглядев тусклый рисунок на стене, сразу возле выхода. Неизвестный художник изобразил дракона - красного дракона, летящего над толпой людей. Это было интересно, и Неметона подошла посмотреть.
Стену местами покрывал мох, его пришлось смахнуть ладонью. Теперь рисунок приобрел другое значение, и у Неметоны перехватило дыхание - встреча людей и красных драконов! Причем, люди были в римских пернатых шлемах и туниках. Красные вступали в переговоры с римлянами?! Ничего подобного Неметона никогда не слыхала. Она принялась отковыривать мох и дальше, но даже ее драконьи глаза не могли рассмотреть изображения на стене - слишком темно. Здесь помог бы факел...
Она поспешила к лестнице, одним махом преодолела ее и оказалась возле разобранной каменной стены, разрушенной, похоже, снаружи. Отверстие оказалось как раз таким, чтобы пролезть не особенно крупному человеку. Миновав его, Неметона уперлась в груду досок, бывших когда-то дверью, обитой металлическими полосами. Сверху, совсем близко, послышались знакомые голоса.
- Эй, помогиите! - крикнула Неметона во всю силу легких и забарабанила кулаками по доскам. Ее услышали, и после недолгой возни подняли доски. Жадно вдыхая свежий воздух, Неметона выбралась на свободу.
- Ни в жизнь больше не сяду на лошадь, - объявила она. - Тем более, на такую бешеную, как эта, и с таким олухом, как этот, - она ткнула пальцев в Аргайла.
Принц и его люди тоже заинтересовались развалинами. Плющ со стен был сорван и обнажал ровные ряды обтесанных камней и арки, столь излюбленные римлянами.
- А там, внизу, древний храм! - Неметона обернулась к Тристану, который задумчиво рассматривал крепость. - Римский! На стенах нарисованы римляне и драконы! Давайте разведем огонь, сделаем факелы и посмотрим! Может, там есть и сокровища!..
Про сокровища она сказала специально, зная, что люди падки до золота и разноцветных камешков еще больше, чем драконы. А она сейчас отдала бы половину сокровищницы клана, чтобы разглядеть настенные рисунки.

Неметоне не было дела до язвительных шуток. Пусть считают ее трусихой, недалекой девчонкой, да кем угодно - лишь бы поскорее развели костер. С огнем драконица была не совсем в ладах, предпочитая лишний раз не связываться с этим опасным союзником красных предателей. зато она скорой ногой сбегала в чащу и сломала там три смолистых молодых деревца, из которых ворчащий Аргайл тут же нащипал лучины.
Будь ее воля, Неметона разбила бы лагерь в окружении стен, защитивших бы путешественников от ветра и диких зверей, но люди боялись развалин и предпочли устроиться в стороне. Когда запылал огонь, Аргайл и Гладис зажгли по лучине и, сунув своей спутнице ворох запасных лучинок, отправились на осмотр подземелья.
У разрушенной кладки они начали препираться, кто пойдет вперед. Спор продолжался бы долго, но Неметона протиснулась вперед, выхватила горящую лучину у Аргайла и прошмыгнула в дыру в стене. Спустившись по лестнице, она подняла лучину повыше, освещая пространство. Судя по доносившимся препирательствам и возне, воины лезли за ней следом, правда, без особого усердия.
Святилище оказалось не очень большим – шагов тридцать в поперечине. Посредине – как это принято у римлян – бассейн. Сейчас он пустовал, вода ушла отсюда много лет назад.  Неметона невольно поежилась. Угоди она в эту каменную яму, а не четырьмя шагами правее – ушибами бы не отделалась.
- Вон там алтарь, и там что-то блестит! – сказала она появившемуся Аргайлу. Ничего там не блестело, но ей не терпелось избавиться он ненужных глаз. Пусть себе шарят по пустой нише, все, что было ценного, давно унесли из этого склепа, но рисунки остались.
Пока мужчины осматривали дальнюю часть подземелья, забрав у Неметоны больше половины заготовленной лучины, драконица, вооружившись щепкой, отколупывала мох со стены. В некоторых местах изображения пересекали трещины, но краски сохранились на удивление хорошо. От сырости они даже стали ярче и четче. Неметона медленно пошла от входа вправо, ведя ладонью по холодной поверхности стены.
- Тут пусто, как в башке у Гладиса, - раздался за ее спиной недовольный голос. – Может, что и было, но все украдено до нас! Зачем ты сюда нас притащила! Что ты там рассматриваешь?
Мужчины подошли ближе и посветили Неметоне в две руки.
- Ерунда какая-то…  - протянул Аргайл.
- Ерунда?! – Неметона не могла сдержать охватившего ее волнения. И негодования. – Это – не ерунда! Это – летопись!
Ей необходимо было выговориться, иначе она лопнула бы от переполнявших ее открытий. Как жаль, что она не умеет расшифровывать эти странные значки, сопровождавшие рисунки! Латынь! Вот что это было! Увы, для нее они казались всего лишь палочками, кружочками и черточками, а ведь они умели говорить! Неметона видела людей, с которыми латынь говорила, словно человек, стоящий рядом! Впрочем, кое-что она все же поняла.
- Смотрите! – драконица вела пальцем в подтверждение своих слов. – Вот король красных драконов вступает в переговоры с римлянами! Вот римляне начинают войну против бриттов, а драконы передают им реликвию – копье древних богов… Владеющий этим копьем выиграет любую битву. Вот римляне побеждают бриттов при помощи драконьего оружия… А вот они строят святилище – наверняка то самое, где находимся мы!  – и кладут копье на алтарь…
Тут все трое, как по команде, обернулись к алтарю, хотя прекрасно знали, что он пуст. Неметона вздохнула, поглаживая изображение заветного оружия:
- Вот, значит, как это было… Чтобы спасти собственные шкуры, красные отдали захватчикам свое сокровище… наше сокровище! Но куда же оно делось? Копье? Форт, по виду, разрушен от времени, войны здесь не было… Копье исчезло, форт стал не нужен – и его оставили…  - она размышляла вслух. – Кладка при входе разобрана… Сюда мог пробраться вор... Да! Так и было! Вот почему римляне не прошли дальше Антониева вала! У них больше не было божественного оружия, и они не смогли победить бриттов! Но зачем было прятать копье здесь? Почему они с его помощью не захватили весь остров?..
Она замолчала, обратив вопросительный взгляд к мужчинам. Но тех история копья волновала гораздо меньше, чем ночлег и ужин. Первым не выдержал Аргайл:
- Вы как хотите, а я пошел отсюда! – объявил он. – Все  эти старые сказки мне не по вкусу! А вот похлебку из зайца я съел бы с удовольствием! Помнится, кто-то утром кричал, что всегда разживется дичью!..