Медраут проснулся задолго до прилива, проверил снаряжение и с нетерпением принялся наблюдать за кромкой воды, которая достигала почти до самого леса. Внезапно вода схлынула, словно бог моря Манавиддан, мучимый жаждой, втянул ее в необъятное нутро. Обнажились камни, по которым вчера бродил Медраут в поисках тайного хода, показался и сам ход.
Не медля ни секунды, Медраут поспешил к нему. Привязал веревку у входа, подергал для верности, проверяя - крепко ли держится, стукнул кресалом, выбивая искру, запалил факел и стал спускаться по ступенькам, разматывая свою путеводную нить. Ступенек было двадцать, а достигнув каменного пола он по щиколотку утонул в иле и грязи. Подняв факел повыше, чтобы осмотреться, Медраут обнаружил, что подземный ход достаточно высок - в два с половиной человеческих роста. И кому в голову пришло строить такую махину? Все потайные ходы, которые он знал, позволяли пройти, пригибая голову. На то это и потайной ход, чтобы быть крысиной лазейкой.
Почти сразу же подземелье дало три ветки. Недолго думая, Медраут выбрал центральную. Проплутав сколько-то, он уперся в глухую каменную кладку. Пробормотав сквозь зубы витиеватое ругательство, он заторопился обратно, сматывая веревку.
Теперь Медраут выбрал ход слева и тут ему повезло - ход вел строго на запад, а мелкие боковые коридоры уходили вниз, поэтому туда соваться не следовало. С потолка начала сочиться вода, и Медраут правильно рассудил, что теперь ход проходит под морем. Дышать сырым гнилостным воздухом было трудно, но больше всего Медраут боялся, чтобы старый ход не завалило еще в незапамятные времена. Потом кладка над головой превратилась в камень. Ход был вырублен в скале. Не удержавшись, путешественник подошел к стене, погладив ладонью поверхность. Камень был чуть шероховатый, скорее всего, от времени. Нигде не видно было следов от молотка или долота. Как будто тот, кто проделывал  подземную дорогу, просто прожег ее в скале, как раскаленным гвоздем в куске дерева.
Но заморачиваться старинными загадками было не в духе Медраута. К тому же, он торопился. Каждая минута приближала прилив. Зажигая факелы один от другого, он шагал вперед, прислушиваясь - не гудит ли вода позади? Но только эхо повторяло его шаги - даже не шаги, а шлепанье по грязи. Иногда ему чудился шорох и странные поскрипывания, но Медраут списывал это на обычных обитателей подземелий - крыс, змей и прочих гадов.
Голоса раздались совсем рядом, и Медраут замер - ему показалось, что он не один в потайном ходе. Но голоса доносились сверху. Осторожно посветив, он обнаружил в потолке решетку - она закрывала небольшую дыру в полу замка. Пожалуй, при известном старании туда можно было протиснуться, если выломать решетку. Но само отверстие находилось слишком уж высоко. Медраут даже заметил чьи-то сапоги, подбитые на римский манер гвоздями.
"Слив для нечистот или что-то в этом роде", - подумал Медраут и поскорее убрался, чтобы не заметили блеск огня.
Он ободрился, рассчитывая, что вскоре придет к цели своего путешествия, но то ли древние мастера решили подшутить над смельчаками, пытавшимися пройти под землей, то ли выход был тщательно замаскирован - не найдя ничего, похожего на дверь, Медраут снова уперся в стену. На этот раз стена была глухая, каменная, а не кирпичная кладка.
Вот теперь стало страшно по-настоящему. Медраут вприпрыжку бросился обратно, позабыв о веревке. Значит, надо было идти направо! А теперь - только бы успеть до прилива.
Увы! Удача и сегодня не пожелала ему улыбаться. Не пройдя и половины пути, он услышал глухой рев. Так шумит вода, находя дорогу между камнями.
Заметавшись по подземелью, Медраут припомнил все молитвы, которые знал. Но боги были глухи к мольбам и чуда не произошло. Мутный поток хлынул по полу, сразу окатив по пояс. Не удержавшись на ногах, Медраут уронил факел и тот погас, зашипев на прощанье. Стало темно, как в бочке, прикрытой крышкой.
Вода прибывала, и вскоре Медраут уже плыл, отплевываясь от водорослей, которые так и липли на лицо. Неужели, конец?! Но где-то вверху засиял спасительный свет. То самое окошко, закрытое решеткой! Теперь оно казалось Медрауту таким же долгожданным и спасительным, как весеннее солнце после лютой зимы.
Подпрыгнув в воде, как лосось, он ухватился за решетку, пытаясь ее расшатать. Но проклятое железо держалось крепко в проклятом камне. Медраут приник к решетке лицом. Звать или не звать на помощь? Гордость не позволяла ему расписаться в собственном бессилии. Да и нет уверенности, что прибежавшие на крик обитатели замка не станут потешаться, глядя, как он будет тонуть на их глазах.

В такой момент появление из воды феи, облепленной мокрыми волосами и одеждой, было сродни началу конца света. Будь на месте Медраута кто-то помалодушнее, наверное, тут и пришел бы конец его злоключениям. Но Медраут лишь с присвистом втянул воздух и задышал часто-часто. Впрочем, он и с этим справился, а потом вопросил почти твердым голосом:
- Какая муха тебя укусила, феечка? Чем болтать, лучше бы помогла... Тебе ведь ничего не стоит сломать эту решету, верно? Одно колдовское словечко - и мы спасены.
Тут руки соскользнули с решетки, и он по макушку окунулся в грязную воду, глотнув порядочный глоток соленой противной воды. Опять подпрыгнул, опять вцепился в решетку, откашливаясь и сплевывая.
- Ну же? Что медлишь? Не видишь, что вода прибывает?! - крикнул он Мелюзине.

Только этого еще не хватало! Медраут попытался отбиться от чудовищ, вызванных колдовством Мелюзины, но пальцы его ощутили только воду. В то же время водяные нити оплетали его вполне реально и сильно, и тянули вниз, на дно!
Вцепившись что было сил в решетку, он крикнул:
- Зачем же ты губишь меня, ведьма?! Ведь это ты во всем виновата! Расскажи ты мне о камее там, в Камелоте, я бы не влип в эту историю!
Он получил плюху от водяной руки и закашлялся, нахлебавшись воды.
- Только твое молчание всему виной, - проговорил он, гневно сверкая глазами и пытаясь отбросить со лба намокшие пряди. - И если ты меня здесь утопишь, знай, что я и после смерти не оставлю тебя в покое! И колдовство тебе не поможет, проклятая!
Его снова окунуло с макушкой и держало достаточно долго, чтобы остатки воздуха вырвались из груди гирляндой пузырьков. Ребра сдавило, а сердце готово было вот-вот лопнуть, но тут хватка волшебных струй ослабела, и Медраут что было сил забил руками и ногами, поднимаясь на поверхность.
Он снова ухватился за металлические прутья, пытаясь отдышаться.

К радости спасения примешалась досада. Во-первых, Медраут терпеть не мог быть кому-то обязанным. Тем более - за спасение жизни. Тем более - женщине. Да еще и ведьме! Прокашлявшись и отплевавшись вдосталь, он огляделся. Они с феей оказались не то в заброшенной кладовке, не то в каморке, куда сваливали всякий хлам от начала столетий. Воняло здесь, как коровнике. Но люди сюда недавно заглядывали, это он сам видел.
Поднявшись, Медраут взбежал на кособокие ступеньки и приложил ухо к двери. Вроде, тихо. Он осторожно надавил плечом, и дверь открылась. Да как! Со страшным скрипом! Сейчас сюда сбежится половина замка!
Но в полутемном коридоре было тихо. Никто не спешил проверить, почему это скрипят двери на нижнем ярусе, и Медраут приободрился.
Итак. Главное дело сделано - он в замке. Между прочим, первый человек, которому удалось пройти древним ходом. Он приосанился, гордясь собственным геройством. О том, что немалая заслуга в прохождении опасного пути принадлежала Мелюзине, он запретил себе думать. Если бы эта феечка не вмешалась, он пробрался бы в замок гораздо быстрее, и меч бы не потерял. Меч... Без оружия плохо в том замке, гарнизон которого встретил тебя стрелами. Но оставался кинжал. Кинжал в потаенных ножнах на левом боку. Если что, он не оплошает им воспользоваться.
Мелюзина все еще сидела на полу. Вода жирными струями стекала с ее волос и одежды.
- Ну что, пришла в себя? - спросил Медраут, присаживаясь рядом на корточки. - С какого перепуга, хотелось бы мне знать, ты рванула за мной в подземелье? Сидела бы с братцем Лансом в лесу, да беседовала о превратностях судьбы. Утопить бы тебя прямо здесь, или камнем по голове, чтобы не шпионила...

Медраут тоже услышал звуки в коридоре и выругался сквозь зубы. Очень не вовремя. А тут еще фея разлеглась, как кабаниха на лежбище. Разум еще не сообразил, а тело уже само сделало, что нужно - подхватив фею под мышки, Медраут оттащил великую волшебницу в угол за дверью, не особенно притормаживая на выступающих каменных плитах пола. Сделал знак сидеть тихо и смирно, достал кинжал и притаился за дверью.
Убивать людей Малаганта ему страх, как не хотелось. И не потому, что он был настроен по-доброму, а потому, что убив солдата с его начальником договориться будет труднее. Поэтому кинжал он все же спрятал, а подобрал булыжник поувесистее, благо, их много валялось вокруг - кто знает, для каких целей. Сейчас дверь откроется, человек зайдет и...
Но дверь не открылась, а человек прошел мимо, даже не замедлив шага. Вслушиваясь в удаляющиеся звуки, Медраут осторожно положил булыжник на пол. С одежды и волос противно капало, но разве это могло остановить отважного героя на полпути?
Посмотрев на Мелюзину, которая сейчас представляла собой довольно жалкое зрелище, Медраут спросил:
- Пойдешь со мной или оставить тебя здесь? Мне нужен Малагант, и я его найду, чего бы это мне ни стоило. На твоем месте было бы умнее рассказать мне о моем рождении прямо сейчас, а потом наколдовать что-нибудь такое, чтобы унести нас подальше от замка... Но я не надеюсь, что ты поведешь себя умно. Тогда хотя бы не мешай мне.

Чуть не проговорился. Медраут готов был откусить себе язык. Еще немного, и он выболтал бы самое страшное - хочу, мол, послушать, что Малагант расскажет про моих папочку с мамочкой. И сразу вопросы: а когда это он тебе такое обещал? а что это у тебя за дружба с похитителем королевы? а не ты ли... Поэтому, надо молчать. Фея меньше знает - лучше летает. Да и неизвестно, что брякнет Малагант при встрече. Еще обниматься полезет, как с другом-заговорщиком. Только упоминание о Гвиневере было болезненным. Но Медраут быстро успокоил совесть мыслью, что Малагант обещал не чинить обид королеве. Это так, политическое давление, не больше. Попугают и отпустят.
- Сама скрытничаешь, и сама же начинаешь расспрашивать, - хмыкнул он. - Не твое дело, зачем мне Малагант. Получится - и королеву спасу.
Фею он уже опасаться перестал. Зачем опасаться ту, которая уже спасла тебя, доказав, что все ее угрозы - только лишь слова. Об убиенной лошади он уже давно и благополучно позабыл, а лояльности Мелюзины к собственной персоне объяснил просто - мужчина он видный, почему бы ему не понравится фее. Все знают, как Моргана любит смертных мужчин. Может, и эта недалеко ушла.
- Ладно, сидите здесь, госпожа фея, - сказал он почти по-доброму. - А я схожу огляжусь.
Дверные петли опять заскрипели и завизжали, как сотня северных волынок, но в остальном было тихо, и Медраут, оставив дверь открытой, выскользнул в коридор.
Это был нижний ярус замка. Судя по всему, здесь располагались кладовые. Медраут свернул направо и насчитал пять дверей слева и шесть справа до конца коридора. Подергав за ручки, убедился, что почти все заперты. Открылась только одна, но она была пустая. Оставив и эту дверь приоткрытой, он пошел дальше. Лестница в десять ступеней вела наверх. На последних ступеньках Медраут замедлил шаг и осторожно выглянул. Такой же пустой коридор, такие же двери. Но вот возле стены стояла лавка, а на ней был брошен клетчатый плед. Самое оно. Спокойненько пройдясь, Медраут взял плед, свернул его, сунул под мышку и вернулся к потайному ходу.
- Держи! - плед он перебросил Мелюзине. - А то заледенеешь, возись потом с тобой.
Он был очень доволен первой вылазкой и готовился ко второй. Лучше всего было бы захватить какого-нибудь северянина в заложники. Тогда и поговорить можно будет почти на равных. Кто-то шатался здесь по коридору, надо посмотреть - не пойдет ли обратно.

Так и подмывало сказать: "Мелюзиночка, а может, постараешься? Ну хоть одно, самое маленькое волшебство? Например, сделай меня невидимым?" Но Медраут удержался от подобной непростительной слабости. Вечно с этими колдунами и мракобесами попадаешь в переплет. То они готовы испепелить тебя взглядом, то шагу ступить не могут - такие неженки. Но в таком деле - во вражеском замке, да почти без оружия, любой союзник хорош. Медраут сел на каменный пол - не очень приятно, когда ты промок насквозь, и приготовился ждать.
- Хорошо, отдохни. Но только недолго.