Иоланта сидела на кровати, сон к ней не шел. В комнате было сумрачно, темноту разгонял только слабый, колеблющийся огонек свечи.
Она никак не могла решить, что ей теперь делать и как себя вести.
Может быть, в самом деле уехать в монастырь и не мешать супругу развлекаться с этой Лориндой? Она почти решила так сделать, но что-то ее останавливало.
Лоринда - не просто девица из города, на существование которой можно закрыть глаза. Она - равная Иоланте. Соперница...  И у нее столько достоинств, которых лишена Иоланта, что отступить было бы благоразумно, но... но отступать она не хотела. Пусть Лоринда красивая и уверенная и какая-то там еще... а Иоланта - хорошая хозяйка, и все эти годы заботилась, по мере своих возможностей, о графе Эйр.
Не станет же он менять мимолетное увлечение на налаженную годами жизнь? Или станет?
Размышления Иоланты были прерваны явившейся Дорой. Вид у служанки был такой, словно она только что увидела демона. Или целое стадо демонов.
- Госпожа, там такое.. такое... - она поперхнулась новостями и закашлялась.
Иоланта с любопытством разглядывала свою служанку и терпеливо ждала, пока та снова сможет говорить. Дору никогда не нужно было подгонять - все новости она всегда выкладывала без промедления.
- Так вот, госпожа моя, эта Лоринда только что поколотила рыжую ш... ту женщину, которая приходила к господину графу! Да так поколотила... у нее все лицо в крови! И она так быстро убежала из замка, что, судя по всему, уже никогда не вернется!
- Поколотила? - Иоланта не верила своим ушам, - Разве благородные леди дерутся?
- Эта - еще как дерется, миледи. Вы бы видели лицо этой рыжей! Я ее встретила во дворе, думала, ее собаки подрали... это уж потом мне Клотильда все как есть пересказала. А Клотильде - Берта, только она стирала и ничегошеньки не видела, но Берте рассказала Хизер, а вот она-то как раз из кухни выходила - не иначе, как по ночам тайком пьет настойку, которую повар специально для соуса оставляет, помните, я вам говорила? - так вот, Хизер шла себе и шла, и тут - крики, визг, и Лоринда вот так держит за волосы рыжую, а вот этой рукой вот так избивает! И говорит, что если еще раз увидит возле графской спальни, то искалечит так, что рыжая на месте и помрет!
Иоланта сжала голову ладонями. Перед ней вертелись в каком-то дьявольском танце и Лоринда, и рыжеволосая женщина. и служанки с их стирками и настойками...
- Помолчи, пожалуйста... Я уже поняла... остановись.
То, что Лоринда так яростно охраняет постель лорда Рэндела, могло означать только одно: она сама планирует в ближайшее время занять там место.
Рыжую Иоланте даже стало жаль на минутку, хоть и было неприятно узнать, что спустя столько лет она по-прежнему приходит в замок. Но разве в глубине души она этого не знала? Знала, просто предпочитала делать вид, что ничего не происходит.
А теперь все менялось, рушилось, становилось с ног на голову.
И нужно было что-то  срочно решать и делать. Но только Иоланта никак не могла придумать, что.
Окончательно измучившись, она все-таки уснула, а проснулась, когда солнечные лучи уже вовсю хозяйничали в ее спальне. Наступал новый день, а проблемы оставались старые.
И нужно было их как-то решать.

Не успел Рэндел разлепить глаза, как к нему уже стучались. Леди Лоринда оказалась ранней пташкой - уже встала, трапезничала, да еще смела указывать ему, когда должно вставать и быть готовым, чтобы вести ее милость смотреть арбалеты и кинжалы.
- Хотелось бы мне знать, куда смотрел ее отец, - ворчал Рэндел, умываясь и одеваясь в компании верного Бернарда. - Ее следовало пороть каждую субботу, чтобы в воскресенье она приходила на службу очищенная от всех грехов. Я не встречал женщины столь наглой и дурно воспитанной.
- И столь тяжелой на руку, - брякнул Бернард.
- Что?! - Рэндел забыл про умывание. - Она кого-то ударила в моем доме? Кого же?!
Почему-то перед его мысленным взором сразу появилось заплаканное личико жены, и он непроизвольно сжал кулаки. Ответ слуги оказался неожиданным.
- Мюриэль. Вчера она так разукрасила Мюриэль, что та помчалась вон отсюда, не разбирая дороги, - сообщил Бернард.
- Избила Мюриэль?! Что за бред! - граф шумно вытерся и бросил полотенцем в грума. - Ни за что не поверю.
- Я слышал, служанки на кухне говорили, что леди выбила Мюриэль два зуба, разорвала рот и уши. Леди встретила ее ночью на лестнице возле черного хода, надавала пощечин и... да простит меня милорд, сказала, чтобы Мюриэль больше не подходила к вам на милю.
Рэндел хмыкнул, потом хохотнул. Ситуация, когда благородная дама избивает проститутку показалась ему забавной. Тем более, что причиной избиения оказался он сам. Он - причина ссоры двух женщин? Вот уж новости!
- Даже если посчитать, что половина того, что ты тут наплел - вранье, история все равно получается очень интересной, - Рэндел подумал, достал из шкатулки щетку и тщательно причесался. - Как ты думаешь, может пригласить цирюльника? - сказал он, задумчиво разглядывая себя в зеркале. - Может, стоит подстричь волосы?
Лицо Бернарда приобрело выражение крайнего изумления, но он быстро с этим справился и принял обычный невозмутимый вид.
- Ваша правда, милорд, - сказал он. - Можно и цирюльника. По-правде, вы так обросли, что больше походите на медведя. Да и побриться не мешало бы.
- И побриться... - Рэндел поскреб щетину на подбородке. - Позови мэтра Кокберна, пусть придет поскорее.

Обычно столкнувшись с женой в коридорах замка, Рэндел не заговаривал с ней, изредка позволяя себе посмотреть ей вслед. Но в этот раз, когда она прошла мимо с непреклонным выражением лица, обернулся и поймал ее за руку. Руку, правда, тут же выпустил, но не ушел, а начал беседу. Впрочем, беседой это могло быть названо с натяжкой, Рэндел решительно не знал, о чем бы он смог поговорить с женой. Монастырские темы его не интересовали, а ее, похоже, совсем не интересовали охота, оружие и все то, о чем он мог бы разглагольствовать часами.
- Я вот тут подумал, - начал Рэндел, пытаясь встретиться с женой взглядом, - эта солонина за обедом уже порядком надоела. Хотелось бы куриного бульона с травами. Осень выдалась не из теплых, а куриный бульон так согревает. Тем более, у нас гости...
Про Лоринду он зря сказал, это Рэндел понял сразу, как только слово "гости" слетело с языка.
- И еще я подумал, что неплохо было бы вызвать сюда ювелира, того старого еврея с центральной улицы. Абрахама. Он только вчера расхваливал какие-то розовые жемчужины, привезенные с южного моря. Я пошлю за ним, пусть принесет товар. Выберете все, что вам понравится. Мне будет приятно увидеть вас в новых украшениях.
Заметила ли она, как он изменился? Рэндел силился хоть что-то прочитать по лицу жены, но где уж постичь эту хитрую науку за пять минут, если он не осилил ее за восемь лет?

К ужину Рэндел явился с опозданием. Его конь сорвал подкову и сбил копыто. Пришлось звать ветеринара, и пока жеребца не осмотрели должным образом и не устроили в конюшне со всеми удобствами, Рэндол уходить не собирался. Зато все раздражение, злобу и усталость сняло, как рукой, когда он увидел жену. Она стояла у камина в платье нежно-розового цвета. И с розовым жемчугом на шее и в волосах.
- Вы зоветесь фиалкой, а выглядите, как роза, - сказал граф, снимая перчатки и бросая их слуге.
Он сел во главе стола, но, подумав, вскочил и подойдя к Иоланте предложил ей руку, чтобы соблюсти правила этикета.

Рэндел так ничего и не понял - жена вдруг сорвалась с места, бормоча извинения, и умчалась быстрее, чем он смог осведомиться, что случилось.
- Уж не от вас ли она убежала, как от огня? - спросил он недовольно у Лоринды, которая уже успела схватить его за руку и нежно пожать. Освободившись от требовательного рукопожатия, он сел за стол, разломив хлеб. - Вы живете в моем доме, и я не потерплю, чтобы были ссоры с моей...
Тут он посмотрел на девушку внимательнее. В пене розового платья, с жемчужным ожерельем в три ряда на высокой груди она походила на даму из племени фэйри, и так и сияла молодостью, свежестью и красотой. И Мюриэль не было этой ночью. Если верить слухам, ее отвадила вот эта самая красавица в розовом.
Рэндел вскочил так же резво, как за минуту до этого его жена. От этого ласкового чудовища надо держаться подальше! Слишком красива, слишком соблазнительна! Пробормотав извинения, он почти бегом бросился прочь. Верный Бернард поспешил следом, недоумевая, что случилось сегодня со всеми Макнамара.
- Куда мы, милорд? - крикнул он графу в спину. - Ночь близко!
Рэндел остановился. Он и сам не знал, куда направлялся.
- Поезжай-ка в Нижний Город, - сказал он, поразмыслив. - Если Мюриэль не сможет приехать...
- Не поеду, - вдруг заявил грум. Так безапелляционно он еще никогда не говорил со своим хозяином. Рэндел уставился на него в немом изумлении.
- Вы разве не слышали, что говорят? - Бернард отступил на несколько шагов в целях безопасности. - Говорят, что вы совратили девицу Танашири, принудили ее жить с вами в замке и ввергли во грех не только девицу, но и жену! А после случая с Мюриэль ни одна тамошняя не пойдет к вам в замок. Да и если вы приедете в Веселый Дом, вас не примут. Кому охота связываться с Танашири? Они же все жестокие и хитрые, как лисы. Девочки боятся, что наутро их найдут с перерезанным горлом в городской канаве.
- Но это все - ложь! - запротестовал граф. - Как можно верить слухам?
- А ведь верят, - Бернард отступил еще на шаг. - И сдается мне, милорд, что слишком уж вы... зажрались, простите меня за вольности. Вы дождетесь, что по вашей милости к нам нагрянет инквизиция. У нас, конечно, не Франция, но королева - из Франции! И король - прости меня Боже! - тюфяк! Вы, может, отделаетесь покаянием и заточением в монастыре года на два, но что будет с нами, вашими верными слугами? Какая судьба ожидает нас? Костер? Изгнание? Тюрьма?
Это было похоже на бунт. Рэндел круто развернулся и отправился в свою комнату.
Последующую неделю его мало видели в замке. Он ездил по ленным деревням, устраивал войсковые учения и просто шатался по окрестностям, останавливаясь переночевать у вассальных лордов. Но и так душа его не успокоилась. Потому что находясь в гостях он видел, что лорды прятали дочерей на выданье едва не под полом, а крестьяне, завидев его, смотрели с жадным любопытством. И крестились, черт побери! Как будто встречали дьявола во плоти.
В субботу вечером, Рэндел, донельзя измученный, как телесно, так и душевно, вернулся в Эйр, никого не известив о прибытии. Был он мрачен и не пожелал никого видеть, приказав подать ужин к себе в спальню и притащить лохань с горячей водой.

У Рэндела перехватило дыхание. И от такой наглости, и от тех слов, что она говорила, и от того, как она выглядела - разгневанная, с рассыпавшимися по плечам и спине волосами, в чем-то зеленом, что удивительно шло и к ее глазам, цвета жареных каштанов, и к волосам с рыжеватым оттенком. От нее пахло восточными благовониями, даже голова закружилась. Но Рэндел все же вырвал рукав из ее пальцев.
- Не забывайте, что вы сами напросились приехать сюда, - сказал он, цедя слова. - Боялись за репутацию - почему приехали и почему не уехали сразу же, как поползли слухи? Уезжайте сейчас же! А я поклянусь при свидетелях на Библии и кресте, что вы столь же невинны, как были до приезда сюда. Слово Макнамара еще имеет вес в этой стране. А ваш благородный отец не замедлит найти вам прекрасную партию.
Он ушел, оставив ее на лестнице. Заперся в комнате и горел праведным гневом и неутоленным желанием. В двери стукнули - это принесли ванну. Четверо слуг, пятясь, тащили огромную деревянную лохань, а потом наполнили ее горячей водой. Бернард помог графу снять куртку, рубашку и сапоги, избегая напоминать о тягостной сцене, которая произошла только что на лестнице.
- Не делай такое лицо, словно я умер! - вскипел Рэндел.
Грум возвел глаза к потолку, но ничего не ответил. Распустив пояс штанов, Рэндел сбросил их на пол, оставшись в одних брэйлах. В это время снаружи послышался топот и дверь распахнулась, ударив по плечу одного из слуг, что ждали, когда граф изволит принять ванну, чтобы слить потом воду и унести лохань.

Слишком сильное потрясение для того, кто неделю смотрел на женщин, не имя возможности к ним прикоснуться. Одно только выражение юных, полных безумного отчаяния глаз могло лишить разума, а уж когда их обладательница начала срывать с себя одежду... Надо было немедленно отвернуться и сказать, чтобы убиралась, но Рэндел не мог отвести взгляд ни от стройных ног в шелковых чулках, ни от того места, где заканчивались ажурные подвязки и начиналась камиза. После нескольких томительных мгновений, он расхохотался, хотя смех получился фальшивым.
- И что это за представление вы устроили? - спросил он. - Только что пеняли мне за испорченную репутацию и тут же сами выставили себя на обозрение. Извольте-ка подобрать свои тряпицы и... выметайтесь побыстрее.
Он даже нашел в себе силы подойти к столу, чтобы взять кубок с вином. От такого потрясения не было средства вернее, чем несколько глотков хорошего вина, чтобы придти в себя. Правда, пока наливал вино, разлил половину, потому что руки предательски дрожали, да и победить искушение посматривать на леди в чулках он тоже не мог.

Вот это стерпеть уже не было возможности. Обвинения в трусости, пощечины и погром в его спальне - не слишком ли много? Отбросив кубок, Рэндел схватил Лоринду за волосы, развернул и припечатал смазливым личиком об стол, прямо в разлитое по ее милости вино. Раздеться она уже успела, избавив его от усилий расшнуровывать дамские хитрые одежки, а со шнурком на брэйлах он справился одной левой. Раз ей очень хочется - пусть получит. Она и так уже слишком долго испытывала его терпение. Он обыкновенный мужчина, а не столпие каменное. А уж недельное воздержание тем более не добавляет выдержки.
И ведь умом понимал, что перед ним не просто девица, красивая формами и огненная взором. Она - Танашири, с лисой не гербе. И ее папочка как будто стоял за дверями, потирая руки и хихикая. Умом понимал, но попробуй действуй по уму, когда перед тобой оголенные женские прелести. И прелести эти вовсе не против тебе отдаться.
Она попыталась подняться, но Рэндел не позволил, снова ткнув ее лицом в стол. Свободной рукой он подхватил девицу под колено, заставляя раскрыться перед ним во всей красе. И - ах, какое блаженство!.. Ничего более сладкого он в своей жизни не пробовал. И она и вправду оказалась девственницей.
Толчков пятьдесят Рэндел мало что соображал, кроме того, что никакая Мюриэль в подметки не годится этой маленькой злючке, но потом вдруг призрак лорда Танашири застил все - даже наслаждение.
В последний момент он все же успел выскочить из сладостного плена, нарушив библейские заповеди, подобно Онану.* А ведь церковь грозила за это самыми страшными карами.
__________________
* Онан - персонаж Пятикнижия, который был наказан Богом смертью за уклонение от брачных обязанностей.  Онан «когда входил к жене брата своего, изливал семя на землю, чтобы не дать семени брату своему» (Быт. 38:9).