Заключение длилось для Гвиневеры невыносимо долго. После того, как ее заставили написать письмо, королева поняла, что любое ее по-женски слабое сопротивление будет сломлено, а любая уловка разгадана, и прекратила попытки неподчинения. Но все же, при каждом удобном случае, Гвиневера не упускала шанса выразить подобающее возмущение и уверенность в своем скором спасении. Она и впрямь была в этом уверена и, тем не менее, мало-помалу королева смирялась со своим положением пленницы.
Единственным важным событием, произошедшим за эти дни, было появление Талиесина. Оказывается этот глупый мальчишка, вместо того, чтобы бежать в Камелот с трагической вестью, решил на своей шкуре испытать то, о чем раньше лишь пел и отправился следом за похитителями. Естественно, его очень быстро выследили и схватили. Но еще до того, как это произошло, Талиесин умудрился наткнуться на какую-то зверюгу, которая его покусала. Бард клялся и божился, что это был дракон, а королева и верила ему и не верила, но в сущности не предавала этому большого значения. Дракон ли, волк ли, да хоть острозубая корова, с высоты ее башни все было едино.
Малагант (спустя время похититель представился-таки) уступил мольбам изнывающей от одиночества и скуки Гвиневеры и разрешил ей видеться с Талиесином. Это значительно скрасило ее заключение, хотя барду пришлось на протяжении долгих часов выслушивать о собственной глупости, поставившей их обоих в такое ужасное положение. Однако даже это надоело королеве и осталось только молиться о скором спасении, чем искренне верующая женщина занималась по крайней мере два раза в день, и смотреть в окно. С башни открывался прекрасный вид на окрестности, но вскоре Гвиневере был знаком каждый клочок моря, каменистого побережья, лесов и холмов, простирающихся до горизонта, и пустынного краешка дороги - вот и все, что могла увидеть пленница из своей тюрьмы.
Радовало королеву и то, что обращение Малаганта стало гораздо почтительнее, а его взгляд гораздо более пылким. Но как этим можно воспользоваться Гвиневера пока не представляла, тем более, что дело свое главарь похитителей не забывал. Он даже не разрешил королеве заниматься рукоделием, чтобы хоть как-то убить время, неужто и правда боялся, что она заколется иголкой или сплетет из золотых ниток веревку? Так что оставалось пленнице лишь ругать Талиесина, да молиться, да глядеть в окно в ожидании спасения.