1. Имя, фамильная принадлежность, прозвища.
Имя при рождении Гвион Бах, сейчас - Талиесин
2. Характер.
Талиесин хитер и изворотлив, и поймать его на слове практически не возможно. Немного хвастлив, и любит преувеличивать свою роль в событиях, в которых он принимал участие. Остер на язык, и часто высмеивает некоторых придворных в своих  стихах. Очень любознателен и любопытен, и не раз эти два качества доводили его до беды. Прирожденный льстец, и уже сейчас в искусстве льстить у него можно брать уроки.
Любит роскошь и различные удобства, терпеть не может различные походы, но все же иногда принимает в них участие, дабы добыть материал для поэзии. Во время творческого процесса, то есть когда он пишет очередную балладу, оду итд, терпеть не может, когда его отвлекают. Может даже вспылить. 
3. Биография.
Гвион был слугой старой ведьмы Керидвен, и выполнял в основном поручения типа *подай-принеси". Как он к ней попал и вообще откуда взялся - мальчик не знал, а ведьма на все вопросы отвечала либо молчанием, либо загружала его тяжелой работой, чтобы не отвлекал глупыми вопросами.
Однажды, сидя под деревом, Гвион внезапно сложил поэму о падающем листочке, и понял, что это дар. Он рассказал ее Керидвен, и та надолго задумалась. А позже принесла кипу книг и начала обучать мальчика грамоте, дворцовому этикету и некоторым наукам. Зачем ей это было нужно, ведает лишь одна ведьма. Но о своих планах, она, естественно, не распространялась.
А потом он обнаружил еще один дар, который резко изменил его судьбу. Ведьма варила зелье, дабы с помощью него сделать одного глупого и уродливого мальчика мудрым. Гвион помешивал это зелье, пока ведьма была занята приготовлениями к колдоству, и случайно сдвинул с места стакан, что стоял на столе. Сдвинул он его не прикасаясь к нему, и стакан упал прямо в котел. Несколько капель попало мальчику на руку, и он слизал их. Так вышло, что сила зелья была заключена именно в этих каплях, и Гвион обрел дар ясновидения. Ведьма где-то перемудрила с индигриентами, и в результате вышло не то, что она хотела. Керидвен разгневалась на будущего барда, и тому пришлось бежать прочь от безумной старухи.
Убежав от нее очень далеко, Гвион сел на берегу моря, и стал наблюдать за чайками. И сложил стих, в котором красочно описал их полет. Это услышал проходящий мимо бродячий бард Элфин, и взял он мальчика в ученики. Почему он это сделал? Может посчитал грехом оставлять такой талант без присмотра, а может мальчик чем-то напоминал ему погибшего сына. Так или иначе, но Гвион нашел себе друга и учителя. Элфин многому научил мальчика, и вот уже взрослый юноша принял участие в состязании бардов, который устроила королева Гвиневера. И легко выиграл это состязание, оставив своих конкурентов далеко позади. Королева заметила юношу, а так как все его стихи воспевали ее красоту, причем очень красиво и складно, то ее величество возжелала видеть этого красивого стихоплета своим личным бардом.  А может быть, на это ее желание повлияло и то, что во время выступления бард продемонстрировал ей фокус, который могут сделать лишь маги.  Вот так и появился в королевском дворе бард, которого все звали Талиесин. Это имя дал юноше Элфин, когда он спросил его: «Но какую ценность (tal) имеет поэт?». На что Гвион ответил: «Бо́льшую ценность (tal iesin), чем кажется на первый взгляд».
С тех пор его и звали все Талиесин.
4. Навыки.
Ясновидение, которое проявляется периодически; телекинез; виртуозно играет на арфе песни собственного сочинения, одним словом – бард; огромная тяга к знаниям, а потому весьма начитан и образован; неплохо владеет верховой ездой, не рыцарь, но несколько трюков показать может; неплохо готовит, так как это входило в его обязанности, когда служил у ведьмы.
5. Пробный пост.
Герсен встретил гостей весьма теплой погодой, и утреннее герсенкское солнце ласково согревало всех тех, до кого дотягивались его лучи. Нынче портовый город был вынужден принять немереное количество гостей, так как сюда прибыли корабли с таинственного Атитлана, предлагая свои товары по выгодным ценам. Их товары, а в частности ткани, ценились именно за отличное качество, и при этом не высокие цены. Никто не знал, как им это удавалось, а атитланцы, естественно, не собирались делиться своими секретами. Что, впрочем, не мешало торговле.
Энзо въехал в город в полдень, задержавшись в пути из-за банального прокола, вследствие чего пришлось ждать полтора часа, пока горе водитель сменит колесо. Понятно, что автобус опоздал, но тут уж пассажиры были бессильны что либо изменить.
Первым делом Лаффает отправился искать место, где он мог бы остановиться на пару дней, но все гостиницы в городе были переполнены. Уже отчаявшись отыскать хоть что-нибудь, торговец тканями таки умудрился найти себе комнатку в одном доме, которую сдавал старый беззубый дед, естественно, за неоправданно высокую цену. Дом, кстати трехэтажный, причем, второй этаж и чердак как раз и сдавались приезжим, находился, чуть ли не в трущобах, и эта местность пользовалась дурной славой. Энзо удалось снизить цену до приемлемой, но все равно выходило дорого. Впрочем, выбора не было, и вот уже он поднимался по жутко скрипящей деревянной лестнице на второй этаж, слушая бубнеж хозяина дома, который, кстати, на скрип ступенек не обращал никакого внимания по одной простой причине: дед был шибко глуховат. Вот почему о результатах торга между стариком и гостем знал весь дом.
На втором этаже было пять комнат, и все они были проходными. К счастью, Энзо досталась последняя, и он успел порадоваться, что никто не будет его тревожить. Но радость быстро улетучилась, едва он увидел свою комнату. Обшарпанные стены, местами сохранившие зеленую краску, были не самым удручающим зрелищем. Старый, видавший виды диван, по-видимому, предназначался для того, чтобы на нем спали, но Лаффает всерьез начал опасаться, что тот развалиться, едва на него сядут. Сломанная табуретка валялась в углу, и, по мнению торговца, проще было сделать новую, нежели браться за ремонт старой. Разбитое окно, одно единственное, навевало пессимистичные мысли. Может быть из-за решетки, которая, по мнению деда, неплохо заменяла стекло. Вот в принципе и все, что там было, если не считать огромного слоя пыли и грязи. Энзо уже собрался плюнуть на все, и уйти, но перспектива остаться на улице заставила передумать. Как тут умудрялись жить его собратья по несчастью, оставалось загадкой. Речь, конечно же, шла о людях в соседних комнатах. Делать нечего, придется убить полдня, чтобы привести это в  комнату, где можно ночевать.