Пока Медраут копался в земле, он и не подозревал, что из зарослей на него смотрят горящие гневом и жаждой мести глаза Мелюзины. Ей стоило очень больших усилий сдержать себя и не броситься на мальчишку сразу же, как только она увидела его так близко. Несколько заклинаний, которыми она рассчитывала превратить его в подобие статуи, не имеющей возможности двигаться, разговаривать, но которая все слышит и понимает, а, главное, чувствует - не возымели никакого эффекта. Как будто растворились в воздухе, а проклятый юнец продолжал как ни в чем не бывало ковыряться в земле. И это означало, что либо у него есть какая-то сильная защита от заклинаний, вроде амулета, либо... Нет, об этом не хотелось думать. Ничтожный червяк - и вдруг королевского рода? Скорее всего, паршивец не пожалел денег на какой-нибудь дорогой защитный талисман. Или еще как-то обезопасился от магии. И поэтому нужно подождать.
Судя по его действиям, гаденыш вознамерился во что бы то ни стало проникнуть в замок через тайный ход. Фея хищно прищурилась. Во время прилива в потайной ход полез бы только круглый идиот. Медраут дождется отлива.
И она подождет... в подземном ходе. Осмотрится и придумает, как сделать так, чтобы Медраут остался в этом лабиринте навсегда...

Наступило утро, а рыцарь все еще не прибыл. Неметона легла на плоский камень, откуда одинаково хорошо были видны замок и дорога. Теперь она не пропустит воспитанника озерной феи и сможет понаблюдать за неприятелем. В замке было тихо, как обычно, даже флаги приспущены. Никто не въезжал и не выезжал из ворот, и даже в окнах не мелькали тени обитателей.
Неметоне думалось, что это в какой-то мере справедливо - что древняя реликвия драконов хранится в замке, построенном на месте бывшего драконьего логова. И еще она думала, что неплохо было бы после победы над красными и местными людишками сделать здесь столицу великого драконьего королевства. Она могла бы устроить свое лежбище именно здесь, на древнем граните. Она обязательно прикажет расписать стены замка фресками, повествующими о ее победах и геройствах. Можно привлечь к этому лучших человеческих художников - сами драконы не сильны в стеномарании, а вот для людей подобное занятие в самый раз. И в самом огромном зале на центральной стене она велит изобразить себя, попирающую красного дракона! Чтобы память о победе прошла через сотни и сотни поколений.

Солнце заходило. Скоро стемнеет, дверь в комнату распахнется и дюжий молчаливый слуга войдет, чтобы зажечь свечи и сервировать стол. Когда он уйдет, появится Талиесин в сопровождении Малаганта и двое узников и тюремщик отужинают в этой комнатке наверху самой высокой башни самого неприступного замка Британии. Гвиневера уже наизусть знала этот распорядок. Но пока солнце не зашло, а это значило, что еще какое-то время пленная королева будет бездумно смотреть в окно своей тюрьмы, изучая и без того знакомый пейзаж.
Гвиневера настолько хорошо изучила картину за окном, что малейшее изменение моментально приковывало к себе ее внимание. И как только на обычно пустынной дороге появилось движущееся пятно, королева моментально перевела взгляд на него. Сердце пленницы учащенно забилось. А вдруг это - знамение спасения! Для армии и даже для небольшого отряда пятно слишком маленькое, но может это разведчик? А следом за ним едут королевские рыцари и еще до рассвета у ворот замка затрубят рога, вызывая предателей на бой? Взволнованная женщина вскочила и кинулась к окну. Она до боли в глазах вглядывалась в медленно ползущее пятно, пока не убедилась, что зрение ее не обманывает. По холму ехала самая обычная крестьянская телега, а вот и возница, так же непохожий на рыцаря, как сама Гвиневера на крестьянку.
Разочарованная королева уже собиралась было отойти от окна, как внезапный блеск со стороны телеги привлек ее внимание. Что из убогого крестьянского имущества могло так сверкнуть на солнце? Гвиневера еще раз вгляделась и вторично не поверила своим глазам. На трясущемся, кое-как ползущем сооружении стоял рыцарь, луч солнца, блеснувший на кольцах его кольчуги, и привлек внимание королевы. Телега уже проехала возвышенность и теперь скрывалась за деревьями, но пленница отчетливо разглядела лицо воина. Сэр Ланселот собственной персоной. Сэр Ланселот, бесследно пропавший после последнего турнира, чтобы нежданно-негаданно объявиться подле тюрьмы королевы Британии. Сэр Ланселот, герой всех грез Гвиневеры, предмет ее дум и виновник ее печалей последних дней. Виновник всех печалей, если не считать Малаганта конечно.
Молодая женщина застыла у окна как зачарованная. Лицо ее мигом раскраснелось, сердце заколотилось, а мысли стремительным вихрем метались по кругу. Ланселот здесь, откуда? Знает ли он, что его королева томится в плену на расстоянии пары лиг или нелепая случайность привела его сюда? И, самое странное, почему он едет в телеге, где его конь?! Как мог столь достойный рыцарь пойти на такой позор?! Сравнять себя с осужденными на казнь?!
Задав себе эти вопросы раз в десятый и так и не найдя ответа, Гвиневера медленно отошла от окна и прижала ладони к разрумянившимся щекам. До ужина с Малагантом осталось совсем немного времени и ей надо взять себя в руки, чтобы не выдать смятение и не погубить возможно единственного шанса на спасение.
И все же, телега?!

Отредактировано Гвиневера (2015-08-29 17:16:47)

Медраут....
Ланселот вздрогнул. Значит верно, он поехал к замку. И попытался подойти к воротам...
Ох, брат.... Вот цена всей твоей иронии по поводу героев-одиночек. Что же тобою двигало? Тщеславие - стремление освободить королеву в одиночку и тем заслужить уважение и почет? Или... или же ты хотел произвести впечатление на нее?
Об этом не хотелось даже думать - эта последняя мысль жгла как огнем. Он постарался отбросить их подальше, сосредоточившись на деле. Он жив - вот что главное. Встретили стрелами, но, слава Богу, не подстрелили, и он уехал. А теперь.... теперь надо было решать уже не умозрительно. Вид отсюда на залив и замок на островке открывался великолепный, тогда как их самих скрывало от возможных наблюдателей переплетение ветвей. Легкий ветерок трепал волосы и усиливался. Да... - как-то отстраненно вспомнились рассказы приемной матери - Ночью ветер всегда дует с моря... а значит помимо прилива - волнение усилится. О том, как будет выглядеть ночью море, мрачное и грозное даже сейчас, когда волны пойдут на приступ, штурмуя берег - не хотелось думать.
- Нет смысла идти туда сейчас. Меня встретят стрелами и в лучшем случае придется уносить ноги, а они насторожатся, завидев второго гостя за два дня. Придется дождаться ночи, и переплыть. 
"Если конечно удастся доплыть" - с невеселой усмешкой мысленно договорил рыцарь, и опустился на камень, спуская с плеч свою ношу.
- Солнце только что зашло и ночи ждать недолго - продолжил он, вытаскивая из мешка свой плащ, и расстилая его на земле. Следовало увязать снаряжение в узел как можно туже. Ланселот хорошо плавал - выросшие в замке Озерной Феи мальчишки учились плавать едва ли не раньше чем ходить, но некоторые приготовления были необходимы. Равномерно распределенный по телу вес кольчуги, оружия, щита, и особенно сапог будет сковывать движения. Тогда как плотный узел, привязанный на спину на уровне поясницы, будет не слишком мешать, несмотря на весь свой вес. Рыцарь расстегнул пояс, опустил его на плащ, вместе с ножнами, скинул сапоги, и стянув через голову кольчугу, принялся скатывать ее, стараясь не поднимать головы, и не смотреть на замок. И не отрываясь от своего занятия спросил
- Пока ждем...Хочу спросить, хотя не думаю что ответишь. Тогда... в ваших пещерах было не до разговоров. Но для чего вы все-таки похитили Вивиану? Ведь не для того же чтобы съесть ее... Ради выкупа? Но вы за нее ничего не потребовали...
Ланселот снял и перчатки, но взвесив их в руке - отбросил в сторону. Плыть, держась за дракона, или лезть по веревке они лишь помешают. Они конечно хорошая защита для рук, но куда важнее сохранить осязание.

Возразить на это было нечего. Если в первый момент он еще готов был списать смерть лошадей на собственный недосмотр, то теперь - после того как легко Медраут оставил его пешим в лесу и отправился не за подмогой, а вперед - к замку... Утверждать что это он отравил лошадей было безосновательно - в конце концов они действительно могли подхватить что-то во время предыдущих остановок, но... оба сразу? И так кстати оставшийся невредимым вороной брата помог ему примчаться сюда первым, опередив его почти на сутки? Бог мой, зачем, зачем....
Стоп! - Ланселот со злостью оборвал вновь поднимающийся рой мыслей, сдирая рубашку, и скручивая ее в комок. Эти мысли сейчас не нужны. Что бы не двигало братом - это осталось в позавчерашнем дне. Сегодня надо думать о другом. Опустившись на колени и сворачивая плащ со сложенными на него вещами в тугой узел, он следом за Неметоной взглянул на замок. Темная громада в сгущавшейся темноте. Окно наверху башни... У него заныло сердце при мысли о том, что она сейчас там - за этим окном, у этого огонька.... Он отвел глаза, и прикусив губы перекрестил узел веревкой, затягивая его так крепко, насколько только хватало сил. Спасибо лодочнику Марку, учившего их с братом на озере вязать узлы у причала...
- Разве маленький дракончик сумеет научиться летать, если, боясь падения, не осмеливается взмахнуть крыльями? - почти риторически отозвался он в ответ на ее выпад, и поднялся, забрасывая узел за плечо.
- Иногда... цель стоит риска.
Сумерки становились все гуще. Надо было спуститься по склону к кромке воды и выбрать место для переправы, пока не наступила кромешная темнота.
Они направились вниз, но уже почти достигнув берега, Ланселот неожиданно остановился. Показалось? Да нет... Хотя усиливающийся рокот моря перекрывал звуки леса - этот донесся совершенно отчетливо. Лошадиное ржание.
Стража обходит берег? Рыцарь схватил драконицу за руку, привлекая ее внимание. Но ржание повторилось, и ему не вторили ни другие лошади, ни человеческие голоса, ни стук копыт или бряцание оружия. Наблюдатель? Патрульный?
- Если там кто-то есть - нас заметят... - шепнул он девушке - Надо посмотреть...
И заткнуть рот ненужному соглядатаю -добавил мысленно
Лес в этом месте подходил почти вплотную к линии прилива - об этом красноречиво говорили подмытые и частично обнажившиеся корни нескольких деревьев стоявших к морю ближе всех. Ланселот пригнувшись пробрался среди деревьев параллельно берегу, и действительно увидел жеребца привязанного к дереву. Стало почти совсем темно, видно было плохо, но не узнать его он не мог
- Нуар! - ахнул рыцарь в изумлении, опуская мешок. Что это значит? Выходит Медраут не уехал? Может быть он где-то рядом? Что ему тут делать целые сутки? А вороной жеребец, почувствовав запахи заволновался, забил копытами и закричал совсем уж отчаянно. Даже прикосновения его не успокаивали - да и было почему! Земля вокруг была изрыта копытами так, словно он стоял тут по меньшей мере много часов, сложенная у ствола сбруя была присыпана хвоей и частично песком летевшим из-под копыт, чахлый подлесок частично объеден, но ни малейшего следа воды!
Ланселот почти с ужасом взглянул на Неметону.
- Он оставил его здесь по меньшей мере сутки назад, и с тех пор не возвращался - почти шепотом произнес он - Чтобы Медраут оставил коня без воды - так надолго, и не вернулся.... Куда он мог деваться?!
Это могло значить что угодно. В том числе и то, что брата, возможно, уже нет в живых - если он попытался пересечь залив вплавь среди бела дня, или решился на еще одну попытку пробраться к воротам. Или.. подземный ход. Но разве брат о нем знал?
Нет... Медраут же неспособен на такой самоубийственный поступок, это же безумие!
Да? А в открытую идти к воротам, вызывая на себя тучу стрел - не безумие? - услужливо напомнил внутренний голос, заставив его заскрипеть зубами. Да, Медраут не подарочек, и Ланселот видел от него мало доброго, особенно за последний год, когда брат словно бы ополчился на него. Но он был его братом! Они росли вместе, делили и сиротство, и надежды, и первые успехи, и неудачи... И если он погиб, если они убили его.... Ярость захлестнула так, что на несколько мгновений стало трудно дышать.

Отредактировано Ланселот (2015-08-31 09:59:29)

- Не передумал - сухо ответил Ланселот, отвязывая коня. - Но если с ним что-то случилось... к счету за королеву прибавится еще немалая доля - для тех, кто там в замке.
Он молча отвел коня подальше, вправо, ближе к арке откуда они пришли, и где, спускаясь он слышал журчание ручья. Привязал на длинный повод чтобы конь мог иметь свободу передвижения, и вернулся к драконице, стоявшей у берега.
Темнота окончательно сгустилась, и вокруг стало темным-темно. Вздувшееся море с ревом шло на приступ, и пенные шапки волн в темноте казались какими-то призрачными рыбами с раззявленными пастями. Ланселот вновь проверил крепость узлов на своем свертке и принялся привязывать его к своей спине, дважды обмотав веревку вокруг пояса, и крестообразно перехватив ее через оба плеча, прежде чем пропустив последний виток через перекрест затянуть узел на поясе. Он старался чтобы узел пришелся не на торс а на поясницу - чтобы не стеснять себе руки и спину. Да и чем ниже был тот привязан - тем меньше будет высовываться из воды, а значит тем меньше будет ощущаться его вес.
Черная громада в темноте маячила огоньками. Далеко. Чересчур далеко.
- Идем... - он старался не оглядываться на Неметону, и гадал - войдет ли она в воду девушкой или драконом. И как ни интересно было увидеть момент превращения - он запретил себе смотреть.
Вода была холодна. Начало мая... когда бурные воды залива еще не успели прогреться. Об этой опасности Ланселот не подумал, когда пытался принять в расчет лишь прилив, волны и водовороты прямого и обратного тока, подстерегающие едва ли не после каждой волны. Но выхода иного не было. Залив надо было переплыть, и переплыть быстро. До того как холод вытянет из него силы - куда вернее и возможно быстрее чем борьба с морем. Но с другой стороны.... плыть быстро - на такое расстояние, при таком волнении - означало растерять силы еще раньше.
Рыцарь снова поднял глаза к окошку, светившемуся в башне наверху.  Она была там. А значит он должен перебраться.
Шаг, еще, еще и еще. Вода поднималась сковывая холодом - по колено, по пояс, по грудь, по плечи. Даже еще ощущая ногами дно Ланселот чувствовал свирепую силу, с которой волны тянули его за собой. Набегая на берег - по поверхности вода толкала его обратно к берегу, с такой силой, будто тянула телега влекомая волом. Но натыкаясь на берег волна возвращалась обратно - под поверхностью воды, на ощутимой высотой человеческого роста глубине... И этот поток направлялся обратно - в море. А там где волей ветра и прихотливого танца волн оба тока сливались - образовывались водовороты, которые могли в лучшем случае просто закрутить и лишить ориентации, особенно ночью. А в худшем.....
Шаг.... Дно ушло из-под ног. Ланселот, все еще избегавший смотреть на Неметону, оттолкнулся и поплыл, неторопливо, но мерно и глубоко загребая воду. Торопиться не следовало. Поспешишь, вложишь слишком много сил, собьешь дыхание...
Пройти зону прилива было тяжело. Получая упор на затапливаемом берегу - волны здесь вздымались больше чем подале в глубине, и нависающие пенные гребни то и дело обрушивались на него сверху, вынуждая задержать дыхание. Волны гнал не только ветер но и прилив, и поймать какую-то закономерность в их движении было почти невозможно. Пригнув голову и вытянувшись в струну проплывая под пенными валами Ланселот распластывался на воде, позволяя обратному промежутках между валами увлекать себя дальше, в глубину, и снова подныривал под очередной нависающий гребень, чтобы его не отбросило обратно к берегу, и не свело на нет с таким трудом выигранное расстояние.
Шум оглушал, круговерть черной воды и пены слилась вокруг в сплошной ревущий хаос, рыцарь начал уже выбиваться из сил, когда наконец зона прилива осталась позади. Но до замка было еще далеко... чересчур далко. Море волновалось, но уже намного меньше - глубокие воды не получают достаточно опоры, чтобы вздыматься столь оглушающими волнами. Плыть стало намного легче - если не задумываться - какая бездна сейчас под ним. Ланселот на минуту перевернулся на спину, отдаваясь на волю моря, чтобы перевести дух и отдохнуть, но почти сразу об этом пожалел - привязанный к спине узел потянул его вниз мертвым грузом. Даже о краткой передышке пришлось забыть, и вновь заработать руками, ориентируясь на далекие огни в черной громаде.
Взмах, взмах, взмах с равномерностью мельничных крыльев, благодаря всех озерных рыбаков и приемную мать, благодаря прозрачные воды озера и мальчишеские забавы, стараясь не думать ни о чем, кроме собственного дыхания, и сдерживающего, как узда железного "Не суетись!"
Белый силуэт драконицы, плывущего рядом в другое время привел бы его в восторг. Крылатое создание скользило в разъяренной стихии так легко, словно было ее частью. Изящно вылепленная узкая голова поднималась из воды, то вновь вытягивалась вровень с нею... Казалось драконица не плывет а летит - в воде, и ее белая чешуя казалось светилась в темноте. Изумительное зрелище. Таинство, которое мало кому из смертных доводилось видеть - белого дракона, создание стихий, в бурном ночном море...
Ярд за ярдом - все дальше в черный волнующийся простор. Ветер чуть усилился, Ланселот заставлял себя как можно меньше взглядывать на замок, зная что тот будет казаться куда ближе чем есть, и вместе с тем - не приближаться. Обман зрения, рано или поздно приводящий почти любого в состояние паники "я не движусь с места!" Когда очередной вертикальный взмах руками выносил его едва ли не по грудь на пологую вершину очередной волны, он мог набрать воздуха, и вместе с тем, даже частично высовывавшийся из воды узел обретал, казалось, удесятеренный вес.
Оглядываться на Неметону уже не получалось.
Взмах, взмах, со все усиливавшейся тяжестью в теле. Руки, на которые и была вся надежда, стали уставать, и плечи то и дело сводило болью. Дыхание, которое он так берег, начало сбиваться, все медленнее, глубже и судорожнее хватал он воздух, едва стараясь уловить момент между волнами. Веревка казалось впилась глубже и тяжесть узла, не слишком мешавшая поначалу, начала тянуть книзу как якорь, по мере того как он уставал все больше. Сколько он уже проплыл? Триста ярдов? Четыреста?  Все тело понемногу сковывало - тяжелым холодом, и наливавшейся усталостью, а замок казалось не только не приближался, но и отдалялся... хотя отдалился и берег, уже незаметный во мраке. Ночь - ревущая, соленая ночь - обступала со всех сторон, и глубина под ним тянула и тянула к себе. Ланселот вскинул голову, с усилием взмахивая руками чтобы взлететь на очередную волну. Увидел далеко перед собой огни замка... Ближе... гораздо ближе чем раньше - единственным ориентиром во мраке. Но волна прошла, и он рухнул с ее гребня, уйдя в воду с головой. Движения стали резкими, теряя уверенную плавность - ловушка, в которую попадают лишь неопытные... или слишком усталые пловцы - потому что на резкие движения уходит больше сил, а в открытом море они бесполезны. Но сейчас было уже не до рассуждений - он рванулся на поверхность на одном лишь инстинкте, загребая воду с каким-то отчаянным остервенением. Высунулся, глотнул воздуха, и тут же его накрыло вновь, перевернув при этом так, что он потерял ориентацию и долгие несколько секунд не мог сообразить - где верх, а где низ - окруженный сплошной соленой чернотой со всех сторон. Вынырнул, откашливаясь и сплевывая воду, и тут же не успев вдохнуть - получил очередной удар волны в лицо. Горло сжалось, в груди словно сдавило, запирая там последние остатки воздуха. Рыцарь отчаянно заработал руками, вырываясь из тяжелых объятий жадных вод - туда, вверх, где на поверхности еще оставалась жизнь, воздух, ветер и соленые брызги....
И где на островке посреди залива маячит далекий теплый огонек.
Он еще продержался немного... на одном лишь упрямстве, на угасающих силах, на стремлении туда, к ней... Почти пятьсот ярдов... Ноги и спину стало сводить судорогами - от усталости и холода, все чаще и чаще он не успевал перевести дыхание и волны заливали его с головой. Тянул, тянул вниз в бездну и тяжелый узел, и собственное тело, наливавшееся каким-то мертвым холодом и тяжестью, когда, казалось, не в силах больше сделать ни движения, а глубина тянет и тянет вниз... и уже не отталкивает смертным ужасом а едва ли не тянет блаженным, бесконечным покоем - от этой выматывающей борьбы, от холода... от всего...
Взмах... воздух? Где он?
А ведь я тону... - как то отстраненно подумалось ему, когда почувствовал, что даже поднять руку не хватает больше сил. НЕТ! - дыхание из легких вырвалось кашлем, и Ланселот с каким-то остервенением вырвался на секунду из тяжелых, казавшихся уже даже теплыми, удушающих соленых объятий, и в несколько рывков поравнялся с драконицей. Пальцы ухватились за серебристый гребень, протянувшийся по ее шее, и уже не имея сил подгребать дальше он распластался на воде, и задыхаясь, прохрипел
- Помоги....

Отредактировано Ланселот (2015-09-02 15:10:44)

В первые минуты Ланселот не мог ни думать, ни ощущать ничего кроме собственного дыхания, и наслаждения которое дарил каждый вздох. В глубине, под правой лопаткой тлел уголек - такое безумное плавание не могло пройти бесследно для лишь недавно зажившей, узкой как прокол, но очень глубокой раны в спине, но это было лишь следствием чрезмерного напряжения которое пришлось перенести работавшим на пределе легким, и жжение понемногу ослабевало с каждой порцией упоительно свежего воздуха, насыщенного брызгами и запахом соли. Он прижался к гладкой серебристо-белой чешуе, удерживаясь рукой за гребень, и когда несколько минут блаженного отдыха разогнали свинцовую тяжесть разлившуюся по телу, и позволили ему наконец приподнять голову и оглядеться - рыцарь едва сдержал возглас изумления
Головокружительная скорость с которой плыла драконица привела Ланселота в восторг. Она разрезала бурные воды словно стрела, вспарывающая воздух, и расходящиеся от ее головы пенные струи обтекали его тело, прикрываемое крылом шипя и покачивая, словно бы море милосердно возвращало часть сил, которые само же и высосало. Драконица плыла так быстро, что замок казалось сам летел им навстречу, и когда перед ними вырос каменистый берег рыцарь отпустил ее шею, и уцепившись за камень полез вверх. Дважды рука соскальзывала на мокрых камнях, но Неметона и тут выручила его, не дав съехать вниз, и наконец, вскарабкавшись на последний из них Ланселот повалился на неширокую каменистую тропу, окаймлявшую подножие замковых стен естественным кольцом, отделяющим их от моря.
- Спасибо! - выдохнул он едва сумев заговорить. Несколько вдохов, ощущение твердого, надежного камня, и колоссальное облегчение, на мгновение едва не заставили его забыть обо всем на свете. Но все же не заставили. Все еще тяжело дыша рыцарь поднялся на колени, и принялся развязывать веревку которой был примотан узел. Старый Марк хорошо обучил воспитанников Озерной феи - и Ланселот и Медраут частенько бегали к старому лодочнику, и развлекаясь на лодках научились вязать крепчайшие узлы - но которые можно было распутать легко, лишь потянув в определенном месте. Весьма кстати, иначе без ножа бы он от своей ноши не освободился. Развернув узел он вытряхнул оттуда и вторую веревку, накрепко связал оба конца вместе, а потом оторвал полоску полотна от подола своей рубахи. Ни табличек ни стилоса у него не было, так что приходилось обходиться подручными средствами. На камнях в изобилии валялись мелкие обломки плавника, который часто забрасывали сюда волны. Ланселот выискал веточку потоньше, надсек кончиком клинка себе кожу на тыльной стороне левого предплечья, и макая кончик импровизированного стилоса в выступавшие из царапины капли крови написал на лоскуте белой ткани "Привяжите веревку в комнате как можно крепче". Писать таким образом было трудно, неудобно, буквы получались крупными и корявыми, и на лоскуте не осталось места ненужным условиям и вежливым, но чрезмерно длинным формулировкам. После этого Ланселот подобрал камень, размером с кулак, примотал к нему одним концом веревки получившуюся записку, и вручил его Неметоне. Все это приходилось делать в молчании - он не знал как  часто проходит стража по стенам, и хотя предполагал что за шумом моря голосов у подножия стен никто не услышит - рисковать не хотелось. К тому же они и без того обо всем условились заранее, а камень забросить через решетку драконице будет легче чем просовывать сквозь нее просто веревочный конец, рискуя при этом попасться на глаза узнице или стражам, и вызвать переполох раньше времени.

Сегодня ужин тянулся для королевы томительно медленно. Обычно Гвиневера с нетерпением ждала вечера, сулившего хоть какое-то разнообразие и развлечение в ее днях, похожих один на другой. Светские разговоры ни о чем за простой, но доброй и обильной едой были теперь единственной отдушиной молодой женщины. В основном болтал Талиесин, которого не мог смутить даже вездесущий Малагант, следящий за каждым словом, сказанном узниками, и грозящий возмездием за любую неосторожность. А королева слушала, порой вставляя ничего незначащие замечания, и забавлялась. Темой служили погода за окном, дворцовые сплетни, отвлеченные рассуждения о смысле бытия - все, что никак не касалось самого главного. Так проходили два вечерних часа, после чего мужчины покидали комнату Гвиневеры и королева ложилась спать.
Но сегодня пленница почти не слушала того, что говорят ее сотрапезники и еле сдерживалась от того, чтобы поминутно не взглядывать в окно. Она понимала, что сэр Ланселот давно проехал и, возможно, его целью был вовсе не замок на острове, а что угодно другое. В конце концов рыцарь мог так и не вернуться в Камелот после турнира, а значит вовсе не знать об участи, постигшей его королеву. И тем не менее, Гвиневера нет-нет да бросала украдкой взгляд на зарешеченное окно, в котором сейчас было видно лишь темное небо, да черное море, да смутные тени всего остального.
Наконец, томительный ужин кончился. Малагант и Талиесин удалились, следом вошел тот самый слуга, что сервировал стол и вынес остатки трапезы. Пришло время вечерней молитвы и сна. У Гвиневеры не отбирали свечей и не заставляли ее ложиться спать в определенное время, а потому, помолившись, пленница поняла, что не в силах сейчас уснуть и не стала гасить огня. Узница взволнованно металась по своей тюрьме, то подойдя к окну и до боли вглядываясь в мрак ночи, скрывавшей дорогу к замку, то присаживаясь на кровать и уговаривая себя успокоиться и оставить надежду на близкое спасение. Даже если сэр Ланселот приехал за ней, что сделает он один против целого замка, да еще ночью, во время прилива? Нет-нет, сегодня ждать нечего, быть может завтра что-то произойдет и она должна встретить этот новый день свежей и отдохнувшей.
Ход мыслей взбудораженной королевы прервал странный стук. Гвиневера стремительно обернулась к окну и тихо ахнула, на полу лежал какой-то сверток. Пленница кинулась к нему и непослушными пальцами принялась разматывать веревку, пока в руках у нее не остались камень и лоскут ткани. Первое взволнованная до крайности женщина отбросила, а на втором обнаружила краткое послание. Охваченная надеждой и страхом, Гвиневера не обратила внимание на странное бурое вещество послужившее чернилами и не задумалась о том, что это. Она лишь поспешила исполнить указание. Королева была далека от моря и не владела наукой вязать различные узлы, но возбуждение придало пленнице сил и она привязала веревку к решетке на вполне приличный крепкий узел. После этого Гвиневера сбросила веревку вниз и прильнула к окну, всматриваясь в пропасть под башней.
Королева примерно представляла высоту своей тюрьмы, но ночь сделала землю невероятно далекой. Тем более велики были волнение и страх Гвиневеры, когда спустя какое-то время, она разглядела силуэт поднимавшегося рыцаря. Человек лез из пропасти, казавшейся бездонной, имея из опоры лишь тонкую веревку, привязанную слабыми женскими ручками, да отвесную каменную кладку под ногами. Все время подъема королева ломала руки, она искусала в кровь губы, страшась за судьбу спасителя.

Сегодня Господь был на стороне королевы и ее верного рыцаря. Узел Гвиневеры выдержал вес взрослого мужчины, порывы ветра не смогли сорвать сэра Ланселота с веревки и его хваленая сила не подвела его и в этот раз. Все возможные опасности этого безумного восхождения миновали его, и спустя несколько мучительных для королевы минут ее отделяли от спасителя лишь крепкие деревянные прутья.
Когда сэр Ланселот ухватился за решетку, Гвиневера положила свои руки поверх его. Ей хотелось поддержать его, хоть как-то помочь в этом подвиге, и хотя глупо было ожидать, что слабая женщина удержит мужчину, если тот сорвется со своей хлипкой опоры, в этот неосознанный жест Гвиневера вложила все душевное волнение встречи и всю благодарность за попытку своего спасения.
- Сэр Ланселот... Вы здесь... - прошептала королева, неотрывно глядя в глаза рыцаря.
Гвиневерой овладел какой-то ступор. Все время заключения она мечтала о миге спасения, строила неосуществимые, но сладкие планы побега, а теперь, когда настал самый подходящий момент для их осуществления, не могла заставить себя и пальцем двинуть. Да и что она могла сделать? В комнате пленницы не было даже столового ножа, не говоря уже о чем-то более подходящем, чтобы перепилить толстые прутья. Королева не знала плана здания, распорядка жизни его обитателей, количества гарнизона, чтобы этой информацией облегчить Ланселоту проникновение в замок. У Гвиневеры не было даже мало-мальски реализуемой идеи побега. Оставалось только надеяться, что ее рыцарь подготовился к спасению лучше, чем сама королева.

Королева как во сне сделала шаг назад, повинуясь уверенному голосу, вселявшему спокойствие и надежду. Наблюдая за работой Ланселота, Гвиневера постепенно уверилась, что все это не очередной сон о чудесном избавлении, но самая настоящая реальность, что ее и правда вскоре спасут. Обязательно спасут, разве может быть иначе, если за ней приехал такой доблестный рыцарь. В тот момент королева искренне верила, что Ланселот один стоит всего гарнизона Замка Мечей и эта вера дарила ей спокойствие.
Смятение чувств, которое произошло, когда Гвиневера увидела ползущую по дороге телегу и которое достигло своего апогея в тот момент, когда руки королевы и Ланселота соприкоснулись, сейчас улеглось, и пленница наконец смогла относительно трезво оценить создавшееся положение. Она видела напряжение на лице рыцаря, видела как крепко сжимал он одной рукой прут, а другой нож и понимала, что долго так продолжаться не может. Ничьи силы не безграничны. Но прут уже поддавался, Гвиневера отчетливо видела, как шатается он в своем гнезде. Не сметь думать о плохом! Ланселот успеет достать его, иначе и быть не может! Еще немного осталось!
Прут вылетел из крепления и в тот же миг силы изменили рыцарю. Королева успела заметить как взметнулись его волосы, в темноте ночи потерявшие золотой блеск, а затем он исчез из поля ее видимости. Молодая женщина вскрикнула от ужаса и тут же зажала себе рот рукой. Нельзя, чтобы кто-нибудь услышал ее, пока остается хотя бы призрачный шанс на спасение. Гвиневера опрометью бросилась к окну и облегченно перевела дух, веревка остановила падение рыцаря.
Еще несколько томительных минут ожидания, наполненных переживаниями и невозможностью помочь, и Ланселот наконец оказался в комнате с твердой и надежной опорой под ногами. Только сейчас Гвиневера заметила, что он ранен. Королева не была искусной целительницей, но, как и любую благородную даму, ее обучали оказывать помощь раненым. Пленница кинулась к своему спасителю и, выдернув из раны лезвие ножа и наиболее крупные куски дерева, перебинтовала ее первой попавшейся под руку тканью. Охваченная желанием поскорее помочь, молодая женщина не заметила, что схватила собственную ночную рубашку, загодя приготовленную для сна.
Только после этого Гвиневера взглянула в лицо рыцарю. Даже в неярком свете свечи, королева заметила как измучен и бледен Ланселот. Добраться до тюрьмы королевы стоило ему немалых усилий, а теперь еще эта рана. В сердце Гвиневеры сострадание мешалось с тревогой за собственную судьбу. Сможет ли ее рыцарь после таких испытаний завершить начатое? Королева подала Ланселоту кубок с вином, которое стояло на столе в кувшине, чтобы пленница в любой момент могла утолить жажду.
Женщина дождалась, пока Ланселот выпьет и спросила тоном, наполненным беспокойством и состраданием:
- Как вы себя чувствуете, сэр рыцарь? Могу ли я вам еще чем-то помочь?

Отредактировано Гвиневера (2015-09-07 10:19:39)

Ланселот не ответил на вопрос королевы, но лицо его слегка разрумянилось, от вина конечно же, и в целом он выглядел лучше. Рыцарь опустился на колено и поцеловал руку Гвиневеры. Молодую женщину бросило в жар и внезапно она устыдилась своего наряда - все того же зеленого платья, в каком выехала из Камелота. Прежде роскошное одеяние теперь было покрыто сальными пятнами, измято постоянной ноской, а из вышивки кое-где полезли золотые нитки. Вряд ли в неверном свечном свете можно было заметить эти изъяны, но Гвиневера внезапно вспомнила их все и ощутила мучительный стыд и тут же неловкость за свою глупость. Как сильно она ждала спасителя и наконец он явился, преодолев столько испытаний, да не кто-нибудь, а сам сэр Ланселот, а она переживает из-за испачкавшегося платья! Как недостойно!
Рыцарь отпустил руку королевы и встал, и Гвиневера заставила себя забыть о стыде за платье. Не время сейчас забивать голову глупостями! Она должна ободрить и по возможности помочь своему спасителю, ведь хотя Ланселот здесь до свободы еще далеко.
- Их главаря зовут Малагант, мне кажется он был в Камелоте на последнем турнире, - Гвиневера запнулась, прежде чем ответить на второй вопрос. Она вспомнила изматывающую скачку до Замка мечей, удар по лицу, когда похитители обнаружили ленту в кустах, рану на руке и наконец произнесла. - Мне не довелось испытать здесь настоящего рыцарского обхождения, но я невредима, сэр Ланселот, и единственное чего хочу - покинуть это место.
Несмотря на все унижения и жестокости, которые пришлось вынести королеве, она действительно жива и здорова. Главное сейчас - это обрести свободу и вернуться в Камелот, а уж тогда можно будет плакаться о своей участи и думать о мести.

Отредактировано Гвиневера (2015-09-07 12:00:18)

Гвиневера внимательно выслушала Ланселота и кивнула. У нее и мысли не было о том, чтобы выбираться из Замка мечей через окно башни. Конечно рыцарь преодолел эту высоту, но она, женщина, королева, не сможет пережить спуск. Да и зачем, когда есть куда более удобный и приличный путь через дверь? Конечно пленницу охраняли, но сэр Ланселот наверняка без труда справится с парой северян. Иначе и быть не может, Гвиневера Камелотская не имеет права думать по другому.
Королева отошла к окну, подальше от двери, где в самом скором времени должна разгореться схватка. Убедившись, что Ланселот готов к бою, пленница пронзительно закричала:
-На помощь! Спасите!
Возбуждать любопытство стражников не пришлось. В планы Малаганта вовсе не входила внезапная смерть Гвиневеры от какого-нибудь несчастного случая, а в планы воинов - наказание за халатность. Вооруженные мужчины сразу же ворвались в комнату.

Ланселот не обманул ожиданий королевы, быстро и ловко расправившись со стражей. И это после стольких испытаний, раненый! Гвиневере уже не нужно было заставлять себя думать о том, что все кончится хорошо, она и так была уверена в этом. Может ли быть иначе, когда ей на выручку пришел настоящий герой?
Молодой женщине приходилось видеть и убийства и кровь, чего стоила одна сцена, когда убивали ее дам, слуг и пажей, но все же в зрелище окровавленных мертвых мужчин было мало приятного. А уж провести с ними наедине какое-то, возможно долгое, время... Но если это необходимо для ее спасения, если это поможет сэру Ланселоту, Гвиневера сделает это. Стараясь не смотреть на трупы побледневшая королева кивнула и сделала шаг навстречу рыцарю.
- Сэр Ланселот, я смогу сделать все, что потребуется, лишь бы выбраться из этого ужасного места. Но в этом замке томится еще один пленник, мой бард Талиесин. Он пытался спасти меня, хоть это и глупо, и теперь я не могу оставить его здесь. Умоляю вас, узнайте где его содержат и спасите, как спасаете меня.
Сострадание и надежда мешались в сердце Гвиневеры. Сэр Ланселот, могучий и верный воин, он наверняка справится, но все же ему уже столько пришлось вынести ради своей королевы, а она взваливает на него дополнительную ношу. Если бы была возможность хоть как-то помочь, подбодрить! И Гвиневера могла это сделать так, как всегда делают женщины. Быть может это выходило за рамки приличий, но они так далеко от двора, никто не сможет увидеть их здесь и к тому же Ланселот может погибнуть. Вдруг они видятся в последний раз, вдруг это последняя возможность высказать то, что лежит на сердце? Гвиневера сделала еще шаг и взяла рыцаря за руки.
- Я верю в вас, мой герой, и щедро вознагражу за вашу доблесть и верность, - прошептала королева и что-то в ее тоне придало этим вполне невинным словам оттенок двусмысленности.

А дело оказалось гораздо проще, чем она себе представляла. Затаившись на крыше, Неметона слышала все, что происходило в комнате от первого слова, до последнего вздоха. Вот теперь пора действовать.
На башне развевался флаг - на синем поле красный дракон. Его порядком пообтрепало ветром и дождями, но для того, чтобы прикрыть наготу, годился. Оборвав его с флагштока, драконица полоснула по середине когтями, прорывая дыру. Спустившись поближе к бойнице, она превратилась в человека и зажимая в зубах тряпку, пролезла в узкое окно и очутилась в замке. Сунув голову в дыру на бывшем флаге, она мигом соорудила некое подобие человеческих одежд, подпоясавшись витым шнуром с кистью, который крепился раньше к флагу. Теперь можно было не ввергать в ступор людей и делать то, зачем пришла.
Она пошла по стене замка, то спускаясь по ступеням, то поднимаясь, то ныряя в темные башни для лучников. Ни одного человека. Неметона начала злиться. Но вскоре впереди послышались голоса и смех. Смех! Они всегда смеются, по поводу и без повода.
Замедлив шаг, драконица рассмотрела людей, не выходя из темноты. Двое. Играют в кости. У каждого лук с натянутой тетивой, у каждого меч, у одного - копье.
Неметона выскочила так стремительно, что они подскочили от неожиданности.
- Там! Там!!.. - вопила она, захлебываясь слезами. - Там чужак у пленницы! Он убил троих!.. Нет, пятерых!.. Там столько крови! Они сейчас сбегут!
Как и предполагалось, никто не удивился появлению незнакомой девицы в наряде из башенного флага. Неметона начала подозревать, что появись она перед ними голой, они бы не заметили. Подхватив оружие, солдаты помчались в сторону башни. Один на бегу затрубил в рог.
Неметона помахала им вслед. Благо, они не оглядывались. Теперь предстояло в сжатые сроки найти копье. И в этом ей должен был помочь кто-то из обитателей замка.
Нырнув в коридор, освещенный двумя факелами, она почуяла теплую кровь. Где-то здесь были люди. Двое. И судя по дыханию, она догадывалась, что они занимаются кое-чем ужасно утомительным.
Резко распахнув одну из боковых дверей, она увидела их - солдат в клетчатом пледе и женщина с задранным подолом. Так заняты, что даже не заметили ее появления. Неметона подхватила первое, что попало в руку - деревянный ковш, окованный по краю металлической полоской, и ударила мужчину по затылку. Он свалился, как куль с мукой, придавив женщину. Та запищала, не понимая, что произошло с дружком. Откинув бесчувственное тело и не заботясь, жив он там или умер, драконица схватила женщину за горло.
- Чувствуешь, какая у меня сильная рука? - прошипела она. - Я вырву тебе гортань быстрее, чем ты успеешь рот открыть. Говори, где сейчас находится Малагант?
Ей пришлось куснуть дурочку, потому что она никак не могла внятно вымолвить хоть слово. Вид собственной крови быстренько заставил женский язык шевелиться.
- Он в своей комнате!
За дверями, по коридору, промчались еще несколько человек, судя по топоту и крикам. Все спешили к башне, где держали пленницу. выждав, когда стало тихо, Неметона ткнула женщину в бок:
- Веди!
Они пошли по коридору в обнимку, как родные сестры. Где-то позади слышались приглушенные крики, но что там происходит, сказать было невозможно.
- Вот его комната, - служанка остановилась перед дверью.
- Стучи.
На стук никто не ответил.
- Зови! - приказала Неметона.
Но и на зов служанки никто не отозвался.
- Открывай.
Внутри было пусто, а сброшенная на пол с кресла медвежья шкура и опрокинутый на бокал на столе указывали на то, что комнату покидали в спешке.
"Услышал звук рога", - решила Неметона.
А потом она позабыла обо всем, потому что на сундуке лежало оно - копье всенепременной победы! без цепей, без замка. Без охраны. выпустив человеческую женщину, Неметона схватила в руки заветное оружие.
Служанка не стала медлить и выскочила вон, но драконице уже не было до этого никакого дела. Она тихо и счастливо рассмеялась, лаская ладонями холодную поверхность древней реликвии. А теперь можно и уходить.
Скинув отрепье, она обратилась драконом, ударом хвоста выбила ставни, протиснулась в окно и полетела на север, сжимая в когтистых лапах заветное сокровище.

Отредактировано Неметона (2015-09-12 20:26:10)