Рэндел любил охоту. Бешеная скачка, преследование, завывание рогов, которые будоражат кровь и волнуют дух, потом мгновенье, когда зверь мчится перед тобой, задержка дыхания, чтобы взять прицел - и вот уже жертва бьется в конвульсиях, заливаясь кровью. В этот раз охота удалась, и слуги несли трех оленей. У одного были великолепные рога из двенадцати отростков. Рэндел приказал высушить из, отполировать и повесить в главном зале замка - заслуженный трофей.
Охота закончилась, но душа еще не успокоилась и тело требовало немедленного движения. Кто-то, угадав желание графа, предложил устроить заезд на триста шагов. Рэндел засмеялся и приказал принести толстую золотую цепь из казны графства, чтобы поставить его в качестве приза. Смеялся лорд редко, поэтому вассалы были обрадованы и засуетились, чтобы угодить господину.
Пока свежевали дичь и разводили костер, а приглашенные дамы делили зайцев и перепелов в сторонке от мужского лагеря, один из пажей скорой ногой слетал в замок и привез вожделенный приз. украшение повесили на шест и утвердили в поле, отсчитали шаги и прочертили на земле глубокую линию. Сам граф пожелал участвовать наравне с остальными и настрого приказал не поддаваться. Кто-то кивнул с умыслом, решив ни за что не обгонять господина, кто-то - особенно молодые рыцари - оживились, предвкушая честную борьбу.
Одна из дам взмахнула платочком, и два десятка коней рванулись вперед, взбивая копытами землю. Сначала они мчались единым пятном, потом вперед медленно стал вырываться гнедой жеребец. Графский конь.
Рэндел подгонял коня, оглядываясь через плечо. Соперники отставали, и он засмеялся снова. Забавно поставить на кон собственную золотую цепь и самому выиграть ее.
Но тут Двинвиль попал ногой в кротовую нору. Оглушительно заржав, конь полетел кубарем, скинув всадника. Граф успел сжаться комочком, прикрывая локтем голову, покатился по траве и не слишком ушибся, но тут его нагнали остальные. разгоряченные лошади не желали останавливаться, натянутые поводья сбили их бег, но не прекратили. Все же, всадники смогли развести коней в стороны, и или же Рэндел родился в удачный час. Лошади не задели его, только копыта их со свистом пронеслись в пяди от графской головы.
К нему уже с воплями бежали вассалы и слуги.
Рэндел поднялся сам, от прежней веселости и следа не осталось. Он отряхнул волосы, в которые забились комья земли и трава, грубо послал прочь слуг, подбежавших привести в порядок его костюм. Саднила рука - он рассек ладонь при падении.
- Что вы завыли? - сказал Рэндел резко. - Ничего со мной не случилось.
- Было отчего испугаться, - ответил ему лорд Танашири - один из богатейших лордов этих краев. он служил еще отцу Рэндела, и поэтому держался с графом с некоторой фамильярностью. - В тот момент, милорд, мы все испугались за твою жизнь. Наш испуг был бы меньше, если бы у тебя был наследник.
Рэндел смерил его взглядом, но отвечать не стал, потому что за Танашири встали стеной старые рыцари, и взгляды их выражали то, что они полностью были согласны со словами старого лорда. Некоторые еще и кивали, подтверждая его слова.

Появление красавицы в ярком платье смутило не только графа. Остальные лорды и рыцари тоже замерли, разглядывая девушку, больше похожую на сказочную фею или пеструю заморскую птицу. Девушка смело встретила взгляд Рэндела. У нее было очень решительное лицо и не менее решительные действия. Когда она оторвала полоску от своей нижней юбки, под слоями ткани мелькнула стройная ножка в маленьком кожаном сапожке.
Повинуясь  ее просьбе (или приказу?), граф послушно протянул руку, и девушка ловко наложила повязку на пораненую ладонь.
Солнце, отражаясь от малиновой ткани. окрашивало щеки девушки нежным румянцем. А может, это и был румянец? ТОлько отойдя на десять шагов Рэндел обрел дар речи.
- Кто это? - спросил он у рыцарей, толпившихся вокруг.
Ему ответили, что это - леди Лоринда, дочь лорда Танашири.
- Замужем7
Ему ответили, что нет.
- Она испортила юбку из-за меня, - сказал Рэндел. - Спросите, какую награду она хочет и дайте, что попросит.
Очарование, навеянное красотой девушки, пропало. Графу никогда не нравился Танашири. Он был похож на хитрого лиса, который готовился укусить. Впрочем, на гербе Танашири и был изображен лис. Наверняка, дочь такая же, как и отец. И все же он не удержался и оглянулся, чтобы еще раз посмотреть на красавицу в малиновом платье. Она стояла, склонившись в почтительном поклоне, но потом, словно почувствовав его взгляд, подняла голову и посмотрела Рэндолу прямо в глаза. Он поспешно отвернулся.

Вернувшись с охоты, Рэндел обнаружил во внутреннем дворе замка несколько повозок с тюками и пару вьючных мулов. Слуги сновали, подобно муравьям, перенося в замок подушки, одеяла, какое-то разноцветное тряпье и даже клетку с певчей птицей.
- Это что такое?! - он указал на скамеечку для ног, обшитую темно-зеленым бархатом и дамское седло, которые тащили слуги.
- Леди Танашири понравилась комната в южном крыле, - ответил мажордом. - Мы переносим ее вещи.
- Леди Танашири?! - Рэнделу показалось, что он ослышался.
- Вы же сами приказали, чтобы она переехала в замок, - удивился слуга, отступая, чтобы не попасть под горячую руку.
- Я приказал?!
Рэндел начал злиться. Бросив поводья, он спрыгнул с коня и поднялся на второй этаж, стягивая перчатки. Леди Танашири, наряженная в то самое малиновое платье, стояла у дверей гостевой комнаты и командовала его слугами. Его слугами! Подумать только!
- Что, черт возьми, вы здесь делаете? - загремел он, запуская перчатками в пажа, следовавшего за ним. Мальчишка наклонился, подбирая предметы графского туалета и поспешил скрыться. - Что это за переезд, позвольте-ка узнать? Может, я не знаю, а вас уже помазали миром, как нашу королеву? С какой стати вы распоряжаетесь моими слугами?

Отредактировано лорд Рэндел (2015-08-19 19:54:45)

Что-то мешало графу выставить вон эту самоуверенную красавицу. Возможно, ее слова о витражах, которыми в Эйре очень гордились, а возможно - упоминание об охотничьих трофеях. Да, там была кабанья голова, и двенадцатый граф Эйр и вправду завалил один на один дикую свинью высотой в пять футов. Но там же была и кабанья голова с шестифутового кабана, которого зарезал уже сам Рэндел. Нет ничего слаще сердцу охотника, чем похвала и рассказы о совершенных подвигах.
Да и что скрывать - леди Танашири была очень красива. Если бы она не носила на фамильном гербе лисицу...
- Если вам интересно, я покажу витражи. Ваша правда, из часовни их можно рассмотреть лучше всего. Особенно в полдень. Там использовалась самая чистая слюда и вместо красителей подмешивалась крошка драгоценных камней... Если хотите, покажу и Фолкеркского кабана. И еще одного... Я его убил, когда приезжал на обручение.
Тут он замолчал, потому что воспоминание об обручении привело его к воспоминаниям о жене.
- Графиня не будет против гостей, - сказал он резко.
Не прощаясь он пошел в северное крыло, которое занимал вместе с пажами, слугами и личной охраной.

Графиня уехала в монастырь, а он тут же притащил в замок дочку лорда Танашири. Рэндел испытывал угрызения совести, но и приказать леди Лоринде выехать вон тоже не смог. Она все хитро обставила, эта лиса. Такая же, как ее папаша - верткая, бойкая на язык, сладкоречивая и бесстыдная.
К вечерней трапезе граф не пожелал спуститься в общий зал, где накрыли стол для гостьи. Поужинав в северном крыле, граф приказал послать за Мюриэль - хозяйкой публичного дома, женщиной еще красивой и лично обслуживающей особо знатных клиентов. Мюриэль явилась, не заставляя себя ждать слишком долго.
- Запри двери и иди сюда! - велел ей Рэндел, сидевший в кресле у камина, в котором жарко пылали яблоневые поленья.
Женщина привычно задвинула внутренний засов, откинула капюшон, улыбаясь маняще и загадочно, медленно расстегнула фибулу у горла и уронила плащ на пол.
Брови графа удивленно приподнялись:
- Это что еще за наряд?!
Мюриэль красовалась перед ним в широких штанах, ничуть не похожих на мужские, но не менее откровенно выставляющие на показ бедра и ягодицы. Штаны походили на юбку, но сидели на фигуре ловко, плотно облегая талию широким поясом. К поясу Мюриэль подвесила дамскую сумочку и бубенчики, которые позванивали при каждом шаге.
- Вам нравится, господин граф? - спросила она вкрадчиво.
- Нравится ли мне? Хм... - граф не мог отвести взгляда от многочисленных ярдов шелка, скользящих по стройной женской фигуре. - Больше всего мне интересно, что скажет по этому поводу церковь? Ведь оштаненная женщина "мерзка перед Богом", - процитировал он Писание.
- Осмелюсь заметить, милорд, что вы неправильно толкуете святое слово, - Мюриэль взяла кувшин с вином и приблизилась к графу, соблазнительно шелестя шелками. - Позвольте, я наполню ваш бокал... Господь нигде не говорит, что женщина запрещено носить штаны. Он запрещает надевать женщинам мужскую одежду... Вы бы согласились щегольнуть в таком наряде, как у меня, перед королем?
Она сделала пируэт, грациозно изогнувшись в стане и вильнув бедрами.
- Упаси Боже! Что я - баба, что ли? - возмутился граф, одним махом опорожняя бокал.
- Вот вы и ответили на собственный вопрос, - с поклоном отозвалась Мюриэль. - Если этот наряд неприемлем для мужчины, он вполне подходит для женщины, и не вступает в противоречие с церковным законом.
Рэндел расхохотался. Эта штучка Мюриэль всегда умела его рассмешить.
- Отлично, ты победила меня в словесном споре, - сказал он, - а теперь я хочу увидеть тебя в привычном облике. Снимай все и иди сюда.
- Вы так нетерпеливы, милорд, - пропела Мюриэль, медленно распуская вязки на одежде.

Мюриэль ушла утром, еще до рассвета, тихо закрыв двери. Рэндел слышал сквозь сон, как она одевалась. ступая на цыпочках, чтобы его не разбудить. Ему нравилась такая предупредительность. Пришла, сделала свое дело и ушла, не задавая вопросов и не создавая проблем. Идеальная женщина для плотских утех. Ей бы еще немного благородства - и цены бы такому сокровищу не было.
После вчерашней охоты он чувствовал себя разбитым и решил проваляться в постели до обеда. Саднила пораненная рука, которую он так и не удосужился показать лекарю. Не хотелось делать этого и сейчас. Вообще ничего не хотелось.
Но покой нарушил осторожный стук в дверь. Обычно, если граф не отвечал, слуги не решались его беспокоить, но в этот раз стук становился все громче.
- Кто там? - проворчал Рэндел. - Что случилось?
Заглянул мажордом, испуганно косясь в сторону кровати, он рассказал, что леди Танашири ждет в зале, чтобы разделить с хозяином завтрак, а потом прогуляться по замку.
- Скажи ей, пусть завтракает без меня, а потом проводи ее, куда пожелает, ответил Рэндел, удивляясь, насколько настырной может быть женщина. Вот его жена никогда не позволяла себе ничего подобного, хотя у нее на это больше прав, чем у лисьей леди. - И не беспокой меня! - приказал он. - Если кто-то разбудит меня до полудня - получит палки. Понятно?
Мажордом отличался понятливостью и сообразительностью, и мигом прикрыл двери.

Рэндел еле успел натянуть одеяло, когда леди Танашири и вправду вошла. Вошла и встала посредине комнаты, так что солнце, проникая в окно, освещало ее с головы до ног. На ней был богатый наряд из светло-синего шелка и парчи более темного цвета. И пояс - плетеный, с золотыми кисточками был повязан низко на бедрах.
- Вы слишком бесстрашно входите в комнату к мужчине, миледи, - заметил Рэндел, подумав, что рановато отпустил Мюриэль. Смерив взглядом леди Лоринду, он ощутил что-то вроде разочарования. Эта лисья штучка могла совратить с пути истинного кого угодно, знала это и нагло пользовалась. Плохо лишь то, что батюшка ее был такой заразой, что даже красота дочери не могла этого искупить.
- Я велел Роберту, чтобы меня никто не беспокоил до обеда, - продолжал он, не отводя глаз от Лоринды. - И сказал, что тот, кто побеспокоит, будет бит палкой. Но раз пришли вы, придется наказать Роберта. Пусть вас мучает совесть.
И мысленно добавил: "Если она есть у вашей семейки".

Рэндел на мгновение потерял дар речи, а потом залился краской до ушей. Слышать подобные двусмысленности из уст благородной леди ему еще не приходилось. Он нахмурился, раздумывая, что ответить на это, и нужен ли вообще ответ в таком случае.
Валяться в постели в одной рубашке в компании юной, миловидной, и разнаряженной, как на свадьбу короля девицы было как-то очень не очень, но леди Лоринда, похоже, уходить не собиралась. И смотрела на него бесстрашно, и посмеивалась, и выглядела ничуть не смущенной.
Тут Рэндел заметил Бернарда, который подавал ему из коридора таинственные знаки.
- А как вы прошли мимо моего слуги? - спросил граф резко. - Или он пал жертвой вашей красоты? Или вы подкупили его? Впрочем, это неважно. Если вы все равно решили не давать мне спать, позвольте хотя бы одеться. Без свидетелей.

- Лорд увидел ее на охоте и не смог оторвать глаз от ее красоты! Позабыл обо всем на свете, схватил и привез в замок!
- Что ты мелешь? Она приехала сама. Еще и раскомандовалась, как будто она тут хозяйка.
- Но по приглашению милорда. А сейчас он повел ее по замку. Думаешь, просто так? Вот увидишь, скоро будет у нас новая миледи.
- А нашу миледи куда он денет?
- А в монастырь. Она все равно туда часто ездит.
- Она не согласится.
- А кто ее будет спрашивать? Ты эту Танашири видела? Она красивая, как, как... как королева. А наша?
Иоланта без сил прислонилась к стене. Она уже проклинала себя за то, что решила сходить на кухню. Вполне достаточно было бы отправить сюда Клотильду. Но, раз в замке гостья, Иоланте хотелось присмотреть за всем самой.
Присмотрела...
Увидела, что дверь приоткрыта, и решила подслушать, о чем говорят служанки. Их голоса довольно отчетливо разносились по коридору.
Вот она и наказана за свое любопытство.
Значит, лорд Рэндел нашел ей замену. Эта новость оглушила графиню.
Столько лет они жили вместе, и его отношение к ней всегда было безупречным. Исключая одного, но этому Иоланта быстро нашла объяснение.
Она не нравится мужу. Причем настолько, что он не может побороть отвращения и провести с ней хотя бы одну ночь, чтобы она смогла подарить ему наследника. Она навсегда запомнила женщину, которую однажды застала на лестнице в северном крыле замка. Та была красивой, яркой и необычной. Наверное, именно такие и нравятся графу.
А Иоланта была совсем не такой.
Постепенно она поняла, что отношение мужа к ней не изменится. Ей пришлось потратить несколько лет, чтобы осознать это. Самым печальным и странным было то, что супруг очень нравился ей...
Долгое время она не признавалась себе в этом. Пока не словила себя на том, что ищет с ним встреч. Что радуется, когда они вместе обедают. Что ловит каждую его фразу, даже незначительную.
Когда она поняла это, то сбежала на несколько дней в монастырь. Ей было больно, потому что она понимала - он никогда не почувствует ничего подобного к ней.
Спустя еще какое-то время она успокоилась и научилась жить с этим новым чувством. Неважно, что он ее не любит и вряд ли даже замечает. Главное - она рядом с ним и может заботиться о том, чтобы ему было хорошо...
И она была уверена, что проживет рядом с ним всю свою жизнь.
Но подслушанный разговор перевернул весь ее уравновешенный мир.
А что, если он в самом деле захочет сделать эту благородную леди своей женой?
Иоланта отошла от двери, так и не войдя в кухню. Возвращаясь в свою комнату, она думала о том, что если лорд Рэндел решит отправить ее в монастырь, она не сможет ему ничего возразить.

Рассказ об охоте в Лондоне заставил рассмеяться и Рэндела. И хотя он не находил ничего забавного в том, чтобы едва не подстрелить королеву, а потом еще и дерзить ей в ответ, леди Лоринда смогла заразить его своей веселостью и живостью. А когда она начала выспрашивать про трофеи, он окончательно растаял.
Они провели в охотничьем зале все утро, и Рэндел замолкал только для того, чтобы перевести дыханье. Никогда еще он не говорил с такой легкостью и непринужденностью. Его собеседница слушала с жадным вниманием, иногда что-то уточняла, показав недюжинные знания правил охоты. Они так увлеклись, что чуть не забыли об обеде.
Колокол на башне часовни возвестил, что наступил полдень, и Рэндел нехотя прервал рассказ об охоте на Фолкеркского кабана.
- Пожалуй, нам надо прерваться, - сказал он с сожалением. - Сейчас подадут обед, вам надо подкрепиться. Вы, наверное, совсем утомились, слушая меня. Когда речь заходит об охоте - я становлюсь сам не свой.
Рука об руку они спустились в каминный зал, где уже накрывали на стол. Увидев три прибора, Рэндел замолчал на полуслове, пораженный внезапной догадкой. Взгляд его метнулся к Бернарду, который маялся от безделья, следуя за хозяином и его нарядной спутницей. Грум в ответ сделал выразительное лицо, подтверждая, что догадки верны.

Рэндел со стуком поставил на стол бокал, избегая смотреть на женщин. То, как леди Танашири разговаривала с его женой, показался ему оскорбительным. Но в то же время он не мог определить, где именно леди перешла грань дозволенного. Он не слишком поднаторел в женских колкостях и поэтому уже спустя мгновенье сомневался - не почудилась ли ему издевка в тоне леди Лоринды.
Хотя жена сидела на противоположном конце стола и по ее приезду они не перемолвились ни словом, Рэндел чувствовал, что она недовольна. Он признавал ее право быть недовольной, но считал, что не сделал ничего, за что его можно было упрекнуть. Почти ничего. Да. Но это его решение, и жена должна подчиниться.

Лоринда ушла, и Рэндел почувствовал необходимость оправдаться перед женой. Не то, чтобы за ним была какая-то вина, а просто ради ее душевного спокойствия. Так он себе сказал. Сидела она далековато, а отправлять слугу, как посредника, Рэнделу не хотелось. Поэтому он сделал вид, что уже покончил с едой.
- Пойду проверю, все ли в порядке на конюшне, - объявил он громко, а поравнявшись с женой, сказал уже тише: - На охоте я поранил руку, - и он даже продемонстрировал Иоланте шрам на ладони, - леди Танашири разорвала свою юбку и перевязала рану. Я посчитал, что обязан ей.
Вот и все, покончено с объяснениями.
То, как граф торопливо покидал зал, больше походило на постыдное бегство. Но восемь лет совместной жизни не прибавили сердечности в отношениях супругов. Иногда они даже разговаривали, но разговоры их касались лишь ведения хозяйства, замковых дел или каких-то непредвиденных расходов, или важных событий.
После памятного случая, когда графиня ворвалась в его спальню, Рэндел стал осмотрительнее. Девицы приглашались в замок только в отсутствие жены, а в последние годы он почти всегда проводил ночи с Мюриэль, предпочитая ее остальным.