С самого утра Элейна не находила себе места. Она почему-то никак не могла отыскать  сегодня Ланселота. Если бы леди Шалотт не была уверена в его любви, она бы решила, что рыцарь избегает ее. За долгие девять дней девушке так и не удалось услышать от него признания. Вначале это было и неудивительно – Ланселот находился между жизнью и смертью, но потом, потом… Когда он смог говорить с ней, когда начал вставать… он был вежлив и любезен, но упорно молчал о своих чувствах. Почему? Наверное, думал, что она не ответит взаимностью, и что ее забота о нем – лишь проявление ее добросердечия. Элейна уже давно бы открыла рыцарю глаза на истинное положение вещей, но как только наступал подходящий для откровенностей момент, что-то происходило и мешало им. То заходила служанка, то Элейну звали на пир (пропади они пропадом, все эти пиры с их медленно напивающимися рыцарями, шумом и криками, и тоскливой обязанностью услаждать взор пирующих своей персоной…), то сам рыцарь вдруг заводил совершенно не подходящий для откровенностей разговор. Он был такой милый, когда  отводил свой задумчивый взгляд… Элейна знала, что в такие минуты он горюет о том,  что им не суждено быть вместе, и дрожала от радостного предвкушения – совсем скоро она сделает его счастливейшим из смертных!

Только вот куда же он подевался?..

Она бродила по замку, словно привидение. Комнаты, галереи, лестницы и переходы… Завидев в полумраке коридора бредущую фигуру в развевающемся легком белом платье, слуги испуганно шарахались в стороны, а потом что-то шептали ей вслед, косясь довольно непочтительно. Но ей не было никакого дела до слуг.

Чья-то фигура мелькнула впереди и скрылась за поворотом коридора. Элейнна не разглядела еще толком, кто это, но сердце уже радостно встрепенулось, и она бросилась догонять того, кто там шел. Выбежала из темного коридора в ярко освещенную галерею и легко вскрикнула от радости. Сердце не обмануло ее, это был Ланселот. Но он так торопился куда-то, что она никак не успевала за ним.

- Сэр Ланселот! – позвала она его, пока он не скрылся в очередном коридоре.

Он искал ее! Наконец-то, сейчас это случится! Как жаль, что галерея - не самое красивое место для такого признания, ведь память о нем Элейна сохранит на всю жизнь... а потом будет рассказывать их детям. Ну,ничего. Она так ждала этих слов, что обстановка не так уж и важна. А детям можно будет и приврать, что в тот момент, когда их отец признавался ей в любви, они находились среди благоухающих розовых кустов, и соловьи заливались, заглушая порой его слова... и луна сияла чудесным светом, озаряя его побледневшее от страсти лицо...
Ланселот и в самом деле выглядел немного бледным. И что-то еще в нем было странное... Элейна приписала эту странность волнению перед предстоящим объяснением. Любимый, ты зря волнуешься, все хорошо, я тоже тебя люблю, - пело ее сердце.
- Я тоже искала Вас, сэр Ланселот, - проговорила она, скромно опустив глаза в пол. Когда тебе признаются в любви, то лучше не смотреть на любимого, чтоб его не смущать. Ланселот и так смущается рядом с ней, несмотря на то, что он самый храбрый рыцарь в мире. Так любит ее, что не верит в ее взаимность... Ах, скоро он сделается таким же счастливым, как и она...

Только не это, нет! Нужно его остановить и задержать. Что бы ни произошло в этом проклятом Камелоте, оно не может быть важнее их любви! Но как она может удержать рыцаря, решившего уехать?

- Почему такая спешка, сэр Ланселот? – теперь она подняла на него глаза,  вкладывая во взгляд всю свою любовь. Ну смотри же, глупый, я тебя люблю, признавайся же мне скорее в том, что и ты меня любишь… и не нужно тебе никуда ехать!

- Прошу Вас, только не считайте себя обязанным мне чем-либо. Я помогла Вам, потому что…

Вот сейчас сказать бы «потому что люблю Вас»,  но она не смеет,  такие слова должны первыми прозвучать от рыцаря…

- Потому что так велел мне мой долг, – нашлась леди Шалотт. Она ничего не теряла, делая такое заявление. Ее рыцарь столь благороден, что независимо от ее слов будет считать себя обязанным ей жизнью, но зато он убедится в ее бескорыстии. И будет любить еще больше.

Элейна сжала пальцы, не выпуская его руку. Она готова была расплакаться от разочарования. Почему он ничего не сказал о своей любви?  Сейчас он уедет, и неизвестно, когда они снова встретятся…  Да что же он такой стеснительный? Так ведь можно навсегда потерять друг друга… Отчаяние толкнуло ее на  то, чтобы задать вопрос, не подобающий воспитанной и скромной девице.

- А когда мы увидимся снова, сэр Ланселот?

- Нет, - твердо заявила Элейна, сбрасывая остатки игры в примерную скромницу. - Не так. Вы пообещаете мне сейчас,  что как только разберетесь со своими делами, сразу приедете к нам.

У меня будет небольшая просьба к Вам. Вы ведь не откажете мне, правда? – ну почему же ты молчишь? Наверное, вначале хочешь выполнить свое таинственное дело, а уж потом, овеянный славой, приехать и попросить моей руки? Что ж, ладно, пусть так…. Но я должна услышать от тебя, что ты приедешь за мной…

Надо потерпеть. Надо…  Как бы ни хотелось его удержать, но раз мужчину зовет его долг и служба – ей нельзя не отпустить его. Еще посчитает навязчивой, любить будет меньше…  Она едва заставила себя выпустить его руку.

- Прощайте, сэр Ланселот, я желаю Вам удачи… И буду очень ждать Вас.

Но никакая сила на свете не заставила бы Элейну уйти первой. Она застыла на месте и с любовью смотрела на своего рыцаря. Ничего… просто потерпеть еще немного – и он к ней вернется. И вот тогда… им уж точно никто не помешает. Он поймет потом, попозже, что раз она сама позвала его, то она его любит и не отвергнет, наберется смелости, и все-таки признается ей в любви…

Ланселот прошел через галерею до тронного зала не встретив ни души. Странно, учитывая столпотворение на улицах. Однако, должны же король и рыцари находиться хоть где-нибудь. Но завернув в коридор наткнулся на слугу, который сообщил что король прошел во внутренний двор, и что рыцари собрались именно там. Тихо выругав себя и за промедление и за опоздание рыцарь ускорил шаг, и уже через несколько минут вышел во двор. От сердца отлегло - похоже он успел вовремя. Рыцари явно готовые к походу в полном вооружении, и проходя от портала до собравшихся он успел услышать слова Гавейна. Брата, принимавшего поздравления за что-то в окружении других рыцарей - он тоже заметил но лишь краем глаза, потому что первый взгляд был обращен на короля. Он молча склонил колено - извиняясь без слов за опоздание, но не произнес ни слова чтобы не нарушать ход идущего здесь разговора, и поднявшись по взгляду короля так же молча присоединился к остальным

Ланселот лишь дернул уголком рта услышав и слова Медраута и ответный смех, но не счел нужным отвечать. Не время, не место, да и бессмысленно. Сэр Борс с лица которого после падения на турнире только-только начал сходить огромный кровоподтек и еще желтел наливаясь глухим коричневым оттенком под левым глазом и на скуле тронул его за плечо
- Ты что же, так и промолчишь?
Ланселот лишь пожал плечами, следя взглядом за Гавейном и королем
- В день когда он перестанет злословить мне станет скучно жить. Тише, послушаем короля

Ланселот молча склонил голову, принимая этот приказ, и вместе с остальными направился к выходу. Однако... Не давал ему покоя этот лоскут. Настолько что он даже не удосужился взглянуть на брата и полюбоваться какую гримасу тот скорчит услышав распоряжение и угрозу короля. Хотя в том что Медраут от такого напутствия зубы в крошку сотрет можно было не сомневаться. Впрочем самому ему было безразлично с кем ехать. Медраут - отличный воин, и хотя всеми силами старается при всяком удобном и неудобном случае продемонстрировать свою неприязнь, доходящую чуть ли не до вражды и ненависти - воспринимать его как врага Ланселот по-прежнему не собирался. Брат всегда был остер и зол на язык, за двадцать лет бок-о-бок он успел не только привыкнуть к этому но и воспринимать как неотъемлемую часть его личности. Впрочем памятуя о турнире он конечно подспудно понимал что от Медраута сейчас можно ожидать чего угодно, но ни особенно беречься ни опасаться не видел смысла. Тому кто боится риска не стоит брать в руки меч, а риск предательства от собственного брата ничем не хуже любого другого. Хотя конечно принять это было тяжело, но что поделать...
Рыцари уже выходили - кто попарно, кто поодиночке. Ланселот задержался у выхода и оглянулся на Гавейна. Слишком мало информации - слухи услышанные на улицах и от слуг. Слишком мало для полноценных поисков. Тот стоял беседуя с королем, но встретившись с ним взглядом Ланселот чуть кивнул в сторону, молчаливо прося о нескольких минутах для беседы

- Не премину, сэр. - отозвался Ланселот - Но если не возражаете я хотел бы уточнить несколько моментов. Могу ошибаться но мне кажется это важным. Я слышал все сопровождавшие Ее Величество погибли - включая пажей. Где точно это произошло, и как именно они были убиты? Двенадцать мальчишек.. при нападении обычного отряда разбойников, да еще в лесу - они бы разбежались как тараканы, хоть один - да уцелел бы. Стрелы?

Глаза Ланселота блеснули.
- Окружить и перебить тридцать шесть человек таким плотным кольцом чтобы ни один не ушел, да при том что как минимум двенадцать из них были способны оказать сопротивление... Не думаю что Зеленый отряд позволил бы перерезать себя без боя. Выходит нападавших должно было быть как минимум с полсотни. И не поверю что рыцари не ранили хотя бы одного из них. И такой отряд прошел незамеченным отсюда до Поуиса... Одинокому всаднику проделать такой путь в одиночку за краткое время нетрудно, но полсотни человек это хотя бы одна телега с провиантом, плюс возможно раненые... - он помедлил и взглянул командиру в глаза - Лоскут был отрезан чем-то острым... ножом говорили вы. Скажите, сэр, на месте похитителей - вы оставили бы нож пленнице которая возможно способна лишить себя жизни чтобы избежать бесчестия?

- Да, я думаю это ложный след, и лоскут отрезан кем-то другим. - сухо отозвался рыцарь, в глазах которого в ответ на резкие, но как ни крути - правдивые слова Гавейна словно блеснула молния. - Потому что даже самые распоследние воины способны сражаться как дьяволы когда речь идет о жизни и смерти. Потому что нападавшие должны были быть уверены что ни один беглец от них не уйдет, а переловить дюжину быстроногих мальчишек десятку воинов, которые к тому же вынуждены одолеть вначале вооруженный эскорт - не под силу. Потому что если королеву захватили в плен - сам факт этого свидетельствует об отсутствии почтительности, и у нее должны были отобрать оружие, а дамы не берут с собой корзинки для рукоделия выезжая на верховую прогулку. И наконец потому что дойти отсюда до Кургана форсированным маршем, с пленницей, возможно - ранеными и обозом большому отряду не хватило бы времени. Везти пленницу верхом через пол-страны, рискуя тем что любой попутчик возвращающийся с турнира узнает королеву - немыслимо, а носилки движутся медленно. Да, я думаю это ложный след и если вы даете мне разрешение поискать иной - то раз нас заманивают на северо-восток, то я поеду на юго-запад. И если окажется что я ошибаюсь, а это вполне возможно - то приму наказание какое сочтете нужным. - Он коротко поклонился - Дозволите идти?

Отредактировано Ланселот (2015-05-08 11:55:33)

Ланселот же почти бегом направился в казармы. Медраут уже ушел, и где его теперь искать, и как объяснить ему - с чего он решил избрать иной путь - он не представлял. Но это было и не важным. По пути наткнулся на Эгга, который явно его разыскивал, и рыцарь не останавливаясь сделал ему знак следовать за собой.
- Мы уезжаем. Ты распаковал снаряжение?
- Да, сэр, но... - мальчишке пришлось припустить трусцой чтобы не отставать от стремительного шага рыцаря
- Что?
- Айле... он... у него не только подкова сбита. Там еще и трещина на правом переднем, у нижнего края...
- Скверно.
Это действительно было скверно - трещины в копытах дело нередкое, но это означало что копыто придется скрепить металлическими скобами, а самое главное - не нагружать жеребца пока роговой нарост не заполнит ее целиком или пока рост копыта не отдавит ее к нижнему краю, где кузнец сможет заровнять ее. А это значило что Айле надолго должен будет остаться в конюшне, да не при казарменной а при той в которой есть стойло с песчаной подстилкой. Спасибо хоть не у венчика трещина - иначе вообще неизвестно когда жеребец бы от нее оправился.
- Мессир а куда мы едем?
- Уже не мы. Ты останешься с Айле, поставишь ему скобы у нашего кузнеца, а потом подыщешь ему подходящую конюшню пока копыто не заживет - они прошли по крытой галерее и вышли в широкий двор казарм, огороженный с одной стороны длинным рядом хозяйственных построек - конюшней, кузницей и оружейной , а с другой жилым строением в котором собственно и находились комнаты рыцарей. Редко кому доставалось отдельное обиталище - чаще приходилось по двое-трое на комнату, но тесноты не было - помещения были достаточно просторны чтобы установить ширмы. Войдя в комнату которую он делил сэром Борсом и сэром Эктором Ланселот едва не споткнулся о мешки наваленные у его кровати. Внутри что-то звякнуло.
- Это еще что за хлам?
- Это ваши трофеи с турнира, сэр.
- Ах да.... - Ланселот и позабыл о том что победителю полагается конь и доспехи побежденного. Он расстегнул пояс, и принялся стягивать котту - Верни прежним владельцам, мне они не нужны. А вот лошади... помнится сэр Дирнард был на добром коне. Он мне пригодится - нет времени искать другую клячу пока Айле болен. Остальных верни...
Мальчишка кивнул, и торопливо вставил
- Сэр а как же вы один...Доспехи, копье...
- Имеешь в виду без тебя? - Ланселот по-доброму усмехнулся, и присел на край кровати, снимая сапоги. - Справлюсь как-нибудь. Собери мне пару рубашек и запасные штаны, не знаю на сколько дней я еду. Из доспехов придется взять лишь то с чем я могу справиться сам.
Весьма ограниченный выбор - если сапоги, перчатки и кольчугу с айлеттами можно было легко надеть и снять в одиночку, то вот приспособить сполдер или горже - не говоря уже о литом нагруднике без помощи было невозможно. А значит и не нужно. Щит "коготь коршуна" с гьюжем, меч на пояс и копье. При мысли о шлеме он поморщился - в майскую жару ездить с металлическим горшком на голове было все равно что добровольно сунуться в раскаленную печку. Но и без него нельзя. Впрочем кто мешает подвесить его к луке седла на то время что он не нужен.
Пока рыцарь торопливо менял сапоги, и облачался в кольчугу - Эгг метался по комнате собирая в мешок все что могло пригодиться, включая то о чем Ланселот не упомянул, но то что он, собаку съевший на таких вот сборах - не мог упустить из виду - мыло, бритву, снятые только что рыцарем кожаные сапоги, несколько полос холста, и прочее.
Заткнув за пояс перчатки Ланселот выдвинул узкий ящик в боковой части шкафа и вынул мешочек с монетами. Отсыпав понемногу и себе на дорогу, и оруженосцу - на содержание коня и его самого - он сунул остаток обратно. Эгг уже протягивал мешок, глядя снизу вверх с весьма несчастным видом. Похоже перспектива полной свободы ограниченной лишь заботой о жеребце - в ближайшие дни - его не радовала.
- Мессир а может я с вами поеду?
- А за Айле кто приглядит? - Рыцарь забросил мешок за плечо и неожиданно улыбнулся мальчишке. - Да не переживай ты. Пошли, надо торопиться. Пока оседлаю коня - притащи меч, щит и копье.
Эгг кивнул и помчался со всех ног в оружейную. Ланселот тем временем отправился в конюшню. Там царило оживление - те кто еще не успел уехать - собирались в той же спешке что и он сам. Конь сэра Дирнарда - крупный гнедой мерин-довольно выносливый с виду флегматично жевал овес, но не стал возражать когда его бесцеремонно оторвали от этого приятного занятия. Седлать и взнуздывать лошадей было занятием привычным, и уже через несколько минут Ланселот выводил коня во двор с уже притороченным к седлу мешком. Во дворе оставалось лишь пятеро из семнадцати рыцарей - остальные уже уехали, да и оставшиеся готовили коней и снаряжение. Ланселот огляделся в поисках Медраута, прикидывая - где тот может быть. Навряд ли уже уехал а в той толчее что стояла в конюшне он мог его и не заметить. Ткнувшийся сбоку Эгг был весьма кстати. Эти мальчишки всегда видят и знают больше всех.
- Ты видел моего брата? - спросил у него Ланселот опоясываясь мечом пока оруженосец терпеливо держал щит и копье

Отредактировано Ланселот (2015-05-08 13:29:05)